– Ага, – Базиль оттолкнулся ногами и описал в кресле круг. – Сила одна, и получить ее может лишь один. Отлично придумала. Плюшки и власть прилагаются.
– Пустячок, а приятно, – согласилась Яника.
Вот почему она скрывала свой план от остальных и хотела провернуть все тайком. Сейчас у них главных нет, все на равных. А так появится лидер, остальным придется подчиняться. Банальная разгадка… Тьфу, провались в бездну их разборки. Меня волнует, что она собралась забирать у Артема!
– С какой радости Вестнику отдавать тебе что-либо? – задал Базиль правильный вопрос.
– Строго добровольно. Если она сама хочет. Весь фокус в том – сделать так, чтобы захотела.
– Откуда ты взяла, что подобное возможно? – недоверчиво фыркнул он. – Да с большей вероятностью она тебя на кусочки расщепит, как только почувствует, кто ты.
– На практике выяснила, – сообщила Яника. – Случайно. Вселилась в ее родственника, одаренного и любимого дедушку. Думала, что повезло, задача проще некуда. А она радоваться, обниматься, рядом тереться, такая… безобидная. Словно щенок домашний. Странное было чувство. Единения практически, и никакой опасности. Энергией поделилась – на, дед, поправляйся. Но я тогда не догадалась, что это можно было использовать. Вот когда закончила и вернулась…
Я с трудом сглотнула. Закончила она… И так спокойно об этом говорит!
– Энергия прижилась, – подхватил Базиль. – Интересно, но малоповторимо. Особенно в тех масштабах, чтобы проявилась некая сила.
– Сблизиться несложно, – возразила Яника. – У меня как-то раз почти получилось. И отдать могут именно темную энергию, в ней вся суть.
– Прицельно в лоб, и вспоминай, как звали.
– Они не способны причинить вред тому, кто им дорог, – и снова эта странная полуулыбка. – А особенно тем, кого любят.
Базиль смерил ее тяжелым, пугающе пустым взглядом. И не сказал ни слова. Соня нервно уткнулась мне в плечо, будто ждала, что рядом вот-вот взорвется бомба. Обошлось. Кажется, вопросов у него больше нет…
Яника вздохнула и повернулась ко мне.
– Ты ведь прекрасно знаешь, кто она и где?
Захотелось ответить: «Нет, где она, понятия не имею». Было бы чистой правдой! Но логика подсказывала, что играть в головоломки с существами старше тебя на несколько тысяч лет – плохая затея.
– Что будет с Вестником, если… – я постаралась подобрать слова повежливее, – отдаст силу?
– Превратится в средненького одаренного, – не слишком уверенно ответила Яника. – Предельного дара я ни у одного Вестника не видела. В остальном не пострадает.
– Это жалкая теория, непроверенная!
– У твоей крошки всего два варианта. – Она медленно сложила руки на груди. – Второй нравится больше? Он проверен, многократно.
Соня снова сжала мою ладонь. Ну нет! Не собираюсь молчать и делать вид, что происходящее нормально. Потому что ненормально! Ни разу!
– Привыкла брать все, что хочется? – высказала я то, что давно скреблось. – Кем вы себя возомнили? Богами? Так не похожи. Какое у вас право распоряжаться чужими жизнями? Красть их, присваивать? Стольких людей ловушкой фактически убили ни за что!
– Та же песня, – Яника страдальчески возвела глаза к потолку, – и я не собираюсь выслушивать ее опять.
– Сволочи вы последние. Лучше бы сожрали вас тогда. Человечество бы ничего не потеряло.
– Неужели? – Она шагнула ко мне с яростным блеском в глазах. – Это нас загнали в угол, не оставили выбора. За то, что мы развивали свой дар и не пожелали сдохнуть как все. Каждый из нас хотел лишь одного – выжить. Веками с такими разговор был короткий. А у нас нашлось чем ответить. Думаешь, мы жестоки? Чрезмерны в жертвах? Первый Вестник из-за нескольких человек целый город выкосил. Здесь нет стороны «за хороших», что бы ты не воображала! Да, мы сволочи, но далеко не последние!
– Яни, не надо, – покачал головой Базиль. – Она не поймет.
Куда уж мне! Паша прав. Любые их цели – не во благо Артему и Потоку в целом. Лучшее, что может сделать эта двуличная гадина – именно сдохнуть, и оставить нам только четырех врагов. А в данном случае вообще трех.
Яника отвернулась, Соня вопрошающе поскребла мое плечо. Знаю, она хотела помочь… Но некоторые компромиссы все равно что предательство. Не верю я в принцип меньшего зла. Его придумали для самоутешения. Зло – оно и есть зло!
