Вот если бы мне позвонила Маргарет Тетчер или, в крайнем случае, Анна Датская, то я бы действительно удивился.
Впрочем, в мире всегда есть место для неожиданностей.
Оказалось, что Нина прочла написанную мой повесть – приблизительно это я имел ввиду, когда говорил о том, что я теперь занимаюсь только тем, что мне интересно – повесть, опубликованную в одном не большом альманахе. Просто, я не как не ожидал, что мое очередное литературное упражнение, вызовет у какой-нибудь женщины желание познакомиться со мной.
– Вот уж действительно, чего хочет женщина – того хочет Бог, – когда я высказываю эту нехитрую и неновую мысль в присутствии моего друга, поэта Ивана Головатого, тот иногда добавляет: – Если Бог сможет понять – чего же женщина все-таки хочет?..
– …Я хотела бы с вами встретиться.
Нина сделал довольно распространенную ошибку – она перепутала персонаж и его автора.
Я понял это сразу.
Но за то время, пока в телефоне звучала моя пауза, Нина повторила свои слова:
– Я хотела бы с вами встретиться.
Мне уже ничего не оставалось делать:
– Давайте с вами встретимся завтра в «Музеоне», – есть такое место в Москве, на заднем воре Дома художников.
Туда, в тень церителивского Петра, свезены памятники, оставшиеся неприкаянными, от Сталина до Брежнева.
Включая Калинина, Свердлова, Дзержинского и еще кого-то, кого можно назвать кем угодно – батькой Махно, например.
Так уж выходит, что любой период, при жизни называемый лучшим, за неимением лучшего – засылает в будущее своих «Троянских коней» в виде упражнений своявременных придворных камнетесов…
– Я знаю, где находится «Музеон».
Только вот, что – я приду в форме.
– В каком смысле? – не то, чтобы я оказался озадаченным, просто, как художник, под формой я понимаю не всегда то, что понимают остальные люди.
Так же, как и под содержанием.
– Я старший лейтенант МЧС.
Если учесть, что к тому моменту, Нина уже сообщила мне, что пишет стихи, то соотношение «поэзия – старший лейтенант», никак не могло поколебать моего решения встретиться с этой женщиной, и мне легко было ответить:
– Значит, я не перепутаю Вас ни с кем.
Вряд ли, завтра утром в «Музеоне» МЧС будет представлено сразу двумя старшими лейтенантами.
Не то, чтобы я не высокого мнения о военных, но совсем недавно мне пришлось разговаривать с двумя агитаторами Аграрной партии – им нужно было два пшеничных поля, подсолнуховые посадки и три трактора, осваивающие целину.
Шестьдесят на метр – каждые.
От заказа я отказался, но меня поразило, что агитаторами оказались два подполковника. Таких одинаковых, что создавалось впечатление, что они оба только что покинули один магазин «Современная одежда средней руки».
Подчеркиваю, что от заказа я отказался не потому, что заказчиками от аграрной партии были общевойсковые подполковники – от Аграрной партии, которой руководит полковник ФСБ, ничего другого ожидать было нечего – а потому, что заказ меня не заинтересовал.
Я не против офицеров вообще. Меня смущает только лицемерие в отношении обезличенной восторженности их профессией.
Между прочим, сам я не слишком большой лицемер.
Одно время, уже довольно давно, у меня был роман с очаровательной женщиной – капитаном милиции.
Как-то раз, мой друг Андрей Каверин, предварительно разглядев у меня на лице следы помады, спросил:
– С кем это ты целовался? – я честно ответил:
– С капитаном милиции. Очень красивая женщина.
А ведь мог бы сказать, что с полковником.
Но иногда, правда, для меня, превыше всего.
Кстати, когда встречаешься с женщиной-офицером, неизвестно, на что правильнее рассчитывать – на победу или на почетную капитуляцию.
…Мы с Ниной договорились встретиться в одиннадцать, но я пришел пораньше, и у меня было время погулять среди памятников.
Вообще, «Музеон» – очень примечательное место.
Можно увидеть именно то, что нравится тебе самому: современная скульптура перемежается яблочной аллейкой, посаженной представителями почти современной партии «Яблоко».
И скульптура может быть такой же интересной и непонятной, как непонятно и интересно название политической партии.
Кому еще придет в голову назвать скульптуру, изображающую лежащую женщину – «Спящая». Не будь этого исчерпывающе поясняющего названия – кстати, исчерпывающего способности автора – зрители, наверное, думали бы, что скульптор сотворил бомбардировщик с изменяющейся геометрией крыла.
