– Тридцать восьмой и сорок пятый (калибр), святые угодники! И вот что я вам скажу, в ту же минуту, как я бы попытался его дренировать[4], он размазал бы мои мозги по стенам. Что, конечно, улучшило цветовую гамму, а больше ничего.
– И Антония сказала тебе, что это случится? – осторожно спросил Синклер.
– Да!
– Нет, – заметила Антония. – Я сказала, что тебе нужно позвать охрану для проверки карманов его пальто. Насколько я могла судить, там можно было обнаружить просто пачку жвачки.
– Ты спасла его, – выдохнула Бетси.
– Да это же всего лишь оружие. – А, точно. Оружие немного серьезнее воспринималось обычными людьми. – Хммм, может и спасла, – она выжидала. Все они выжидали.
Наконец, Антония сказала:
– Но я не чувствую себя лучше. Я имею в виду, я не чувствую, что получила то, чего хотела.
– А это сразу же должно произойти? – поинтересовалась Бетси. – Бумс: ты удовлетворена и едешь домой?
– Чего же ты хочешь? – спросила Тина.
Антония пожала плечами, отчасти потому, что не была на сто процентов уверена, а отчасти – потому что это никого, черт возьми, не касалось, а еще отчасти – если это было действительно так – ей было просто стыдно. Ну как рассказать незнакомым, что ты хочешь быть своей, иметь друзей и семью, которые бы тебя не боялись?
– Что ж, спасая Марка, ты точно мне помогла, – ответила Бетси. – Спасибо.
– Нет, – заметил Синклер.
– Ой, как мило, – съязвил Марк.
– Не пойми меня неправильно, доктор Спанглер, но я не понимаю, как спасение твоей жизни может напрямую помочь Элизабет.
– Вот это гораздо лучше, – обратилась к ней Антония. – Тебе нужно использовать это имя вместо Бетси. Бетси звучит глупо.
– Ой, заткнись, – ответила ей Бетси. – И Синклер, о чем это ты?
– Думаю, он прав, – неохотно отметил Марк. – Моя смерть тебя бы ужасно расстроила, но ты бы продолжала жить.
– И жить, и жить, и жить, – мрачно откликнулась Бетси.
– Так спасение Марка было вроде бонуса? Тебе и правда нужно сделать здесь что-то еще? – спросила Джессика.
Антония пожала плечами.
– Очаровательно, – интригующим тоном отозвался Синклер.
– Милая, как только дождемся открытия баров сегодня – я куплю тебе выпивки.
– Я не пью, – ответила Антония. – И ты с ума сошел, если пьешь. Ты же знаешь, что алкоголь – это яд, верно? Ты разве не доктор?
– О, замечательно, – сказала Джессика. – Гадалка-моралистка. Таких больше всего люблю.
– Посмотрим, предупрежу ли я тебя о смертельной опасности.
– Ты же понимаешь, что только я стою между тобой и еще одним сеансом примерки платьев, верно, Пушистик?
Антония невольно улыбнулась. В первый раз на ее памяти она пошутила о возможности скрыть приближающуюся кончину, а человек воспринял это как следует: как шутку.
Стая искренне беспокоилась о том, что она увидит чью-то смерть и не предупредит их просто из вредности. Это озадачивало и огорчало ее – она, конечно, не сахар, но ни за что на свете не стала бы скрывать такую ужасную вещь. Как ее собственная стая могла не понимать ее мотивов и поступков? Она же выросла с ними. И что ей было делать? Слишком стара она, чтобы менять себя[5].
– Ладно, – произнес Марк. – Всем безалкогольных дайкири.
– Клубничных? – с надеждой спросил Синклер, а Бетси засмеялась, поднялась и принесла несколько блендеров.
– Вы заставляете его спать в подвале? – практически прорычала Антония.
– Мы вообще его ничего не можем заставить сделать, – терпеливо объяснила Бетси. – Он – зверь, сам по себе. Парень. Кто он там.
– Ох, – слегка смягчилась Антония, успокоившись.
– Кроме того, а вдруг он будет разгуливать туда-сюда, а в это время солнце взойдет и – пуфф! По крайней мере, мне не приходится волноваться, что он забыл о времени. Интересно, он вообще понимает, который час?
– Попробуй дать ему часы.
– А, ну да. Раньше он грыз все, что ему давали – книги, журналы, одежду. Хотя он на голову выше других Демонов в развитии.
– Что такое Демон?
Они прогуливались по Хэннэпин-Авеню в Миннеаполисе, уйдя настолько далеко от полицейского управления, насколько смогли, но все равно оставаясь в этом районе. Наживка. Королева вампиров, что удивительно, слегка двинулась на том, как пить кровь: она могла делать это только в ответ на попытку нападения.
