Девушка замерла:
— Нет, это абсолютно невозможно! Вы не можете предлагать это серьезно, сэр.
Он задумчиво на нее посмотрел:
— Почему бы и нет?
— Почему бы и нет? Вы с ума сошли! Джентльмен не может поселить в своем городском особняке свою невесту. В глазах света я стану вашей любовницей. Никакие рекомендации, даже самые блестящие, не перевесят этого клейма.
— Эмма…
— Я буду вынуждена переменить имя, выкрасить волосы и придумать для себя новое прошлое. Это вызовет массу трудностей. Мне же нужно думать и о своей сестре! Я не могу просто взять и исчезнуть с лица земли!..
— Эмма, послушайте меня…
— Нет, я не стану слушать, как вы пытаетесь уговорить меня. Меня не волнует, сколько денег вы мне предложите. Я не перееду в ваш городской особняк!
— Если вам так неприятна мысль быть моей любовницей, — произнес он до странности нейтральным тоном, — почему бы вам не переехать ко мне в качестве жены?
— Вашей жены? — Она вскинула руки, взволновавшись сверх всяких ожиданий. — Нет, по вас и в самом деле плачет сумасшедший дом.
— Думаю, это — спорное заявление.
Она взялась за отвороты его пальто и, поднявшись на цыпочки, сердито заглянула в его полузакрытые глаза.
— Попытайтесь думать яснее, сэр. Такая бестолковость, это на вас не похоже. Когда дело будет сделано, мне будет почти невозможно скрыть свое настоящее имя, если я выступлю в роли вашей жены.
— А если мы сделаем это по-настоящему? — очень тихо спросил он.
Охвативший ее гнев был так силен, что Эмма даже не решилась заговорить. Да как он смеет так легкомысленно подходить к такому важному поступку? Ее сердце вот-вот разобьется, а он видит в этом только повод для шуток.
Девушка очень спокойно разжала пальцы и отступила на шаг, повернулась к нему спиной и уставилась на дорогу.
— Не самое подходящее время высмеивать меня, сэр, — очень холодно проговорила она. — Нам надо решать более важные дела.
Стоукс долго молчал, стоя позади нее.
— Прошу прощения, — ровно сказал он. — Вы, разумеется, правы. Сейчас не время для шуток.
— Я рада, что вы это понимаете.
— Тем не менее надо придумать, куда вас поместить, пока это дело не закончится.
Эмма подавила злость и боль, угрожавшие захлестнуть ее. Думай, приказала она своему захваченному врасплох разуму. Думай быстрее, а то неизвестно, какая очередная идиотская мысль придет в голову этому человеку.
— Леди Эксбридж, — наконец сказала она.
— А что с ней?
— Я перееду к ней.
— Что?
— Подумайте, сэр. Это же совершенно очевидно. В самом деле, что может быть более естественным в глазах света, если ваша невеста поселится в доме вашей бабушки?
Настал его черед смотреть на нее так, словно она сошла с ума.
— Это самое немыслимое, самое смехотворное, самое безумное предложение, которое я когда-либо слышал.
— Почему? Ей вы можете совершенно точно сказать, что происходит. Она не сплетница. Ее чувство семейной ответственности гарантирует сохранение ваших тайн.
— Вы не понимаете того, о чем говорите, — сказал он. — Даже если я и соглашусь на такой план, она откажется.
Эмма пожала плечами:
— Спросите ее сами.
Сложив руки за спиной, Эдисон стоял у окна в гостиной своей бабки. Он смотрел через двор на массивные ворота, преграждавшие вход на территорию крепости. Эмма сидела тихо, кротко сложив руки на коленях.
— Понимаю, — проговорила Виктория после долгих размышлений.
Это были первые слова, произнесенные ею, после того как Эдисон обрисовал ей создавшееся положение.
Он все еще не мог поверить, что Эмма уговорила его приехать сюда и попросить помощи у бабки. Он настроил себя на отказ. Она, конечно же, откажет. Абсурдно думать, что Виктория поможет ему защитить Эмму.
Все было бы гораздо проще, если бы Эмма согласилась переехать в его дом, думал он. Но она отказалась даже обдумывать такую возможность.
Тревога, которую он увидел в ее глазах, когда предложил ей стать его женой, наполнила его странной пустотой и холодом. Минутой раньше Эмма вернула ему поцелуй со страстью, от которой он чуть не растаял. А в следующее мгновение отказалась даже подумать о замужестве.
Интересно, когда он сам начал задумываться об этом? Казалось, эта мысль засела у него в мозгу с момента их первой встречи.
