— Вы уверены, что Миранда никогда ее не видела?
— Думаю, я бы запомнил, если бы подобный инцидент имел место между мной и леди Эймс.
Эмма облегченно вздохнула:
— Понятно, но тогда к чему ее намеки?
— Очевидно, она пыталась добиться у вас подтверждения, что я был членом Ванзагарского общества. — Эдисон нахмурился. — Что означает, что она действительно знает про Общество и знакома с этой меткой.
— Вы хотите сказать, что Миранда видела эту татуировку у кого-то еще?
— Да.
Эмма вглядывалась в его лицо:
— Но кто это мог быть?
Эдисон невесело улыбнулся:
— На ум приходит Фаррел Блу.
— Да, конечно. Интимная связь между Мирандой и Фаррелом Блу объясняет очень многое, не так ли?
— Да, объясняет, каким образом леди Эймс завладела рецептом эликсира. Она могла его украсть.
Эмма покусала нижнюю губу, обдумывая его слова.
— Вы сказали, что Фаррел Блу жил в Риме и погиб во время пожара. Если у Миранды была с ним связь, значит, она тоже до недавнего времени жила в Италии?
— Верно.
— Но она заявляет, что приехала из Шотландии. Даже если Миранда лжет насчет своего мужа, афиши и рецензии, которые мы нашли, указывают, что она жила на севере Англии, а не в Италии.
— Этим афишам и рецензиям более двух лет, — напомнил Эдисон. — Кто знает, где она побывала с тех пор?
— Тонко подмечено. Возможно, ездила в Италию…
— Возможно, — согласился Эдисон. — Все равно остается много вопросов. Будем ждать, как поступит Миранда.
Эмма немного расслабилась.
— Означает ли это, что я остаюсь на службе?
— Думаю, пока я вас подержу.
— Спасибо, сэр! Не могу передать, как я рада, что вы не собираетесь меня увольнять.
Эдисон заворчал.
— Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы напомнить вам о моей рекомендации? — спросила Эмма, надеясь, что действует с должной деликатностью.
— Да.
Воцарилось молчание.
Эмма с минуту изучала свои руки. Затем начала вертеть большими пальцами. Молчание затягивалось.
— О чем это вы думаете? — спросил Эдисон.
— Мне просто интересно, зачем джентльмену делать такую странную вещь, как татуировка?
— Мне было девятнадцать, — сухо отозвался Эдисон. Думаю, это объясняет все странности поведения.
— Да, конечно, — пробормотала Эмма.
Стоукс улыбнулся ей, и от этой улыбки сердце у нее ухнуло вниз.
— Не хотите посмотреть на мою татуировку? Эдисон шевельнулся, словно собираясь развернуть одеяло.
Эмму охватила паника.
— Нет! — Она сердито взглянула на него. — Вы ведете себя нелепо, сэр. Разумеется, я не хочу видеть вашу татуировку! Это меня не касается. В конце концов, вы мой наниматель.
— Интересно, почему я все время об этом забываю?
Эмма с облегчением почувствовала, что карета замедляет ход. Наконец-то она дома! Сможет подняться к себе, упасть на кровать и очень постарается не лежать без сна, думая о том, как ей хочется взглянуть на татуировку Эдисона.
— Ты понимаешь, что говоришь? — Игнатий задумчиво смотрел на огонь. — Если то, что ты мне рассказал, правда, пользующийся доверием член Ванзы не просто покинул Круг. Он основал свой собственный.
— Похоже на то.
Эдисон взглянул на окна библиотеки. Одно из них было распахнуто. Он понял, что его открыли еще до его прихода, чтобы проветрить комнату. Стоукс уловил слабый запах опиумного дыма.
В последнее время Игнатий принимает этого наркотика все больше. «Наверное, боли усиливаются», — подумал Эдисон.
— Какое прискорбное развитие событий! — Глаза Игнатия сверкнули негодованием. — С этим человеком должны разобраться власти Ванзагарского общества. «Книга тайн» ни в коем случае не должна попасть к нему в руки.
— Сомневаюсь, что он подобрался к ней ближе, чем мы. — Эдисон откинулся в кресле. — Потому-то он и послал своего ученика следить за мной.
Стоукс решил не упоминать о ритуальном вызове, брошенном ему молодым бойцом. Игнатию и без того забот хватает.
— Мне кажется, что этот мошенник может применить Стратегию Отвлечения, чтобы вмешаться в наш поиск…
Лорринг замолчал, крепко зажмурился и положил руку на живот. Боль углубила морщины вокруг его рта. Эдисон стремительно вскочил:
— Позвонить, чтобы принесли лекарство, сэр?
— Нет, спасибо. — Игнатий открыл глаза и сделал осторожный вдох. — После твоего ухода. Не могу ясно мыслить, когда нахожусь под воздействием этого лекарства. Так о чем мы говорили? Ах да, великий Боже, а вдруг он найдет книгу первым?
