Наконец, не выдержав, от столика, где сидели три представителя Кавказа, к ним подошел молодой человек. Он улыбнулся, показывая желтые прокуренные зубы, залепленные непережеванным арахисом, произнес с типичным акцентом:
– Друг, я хочу танцевать с твоим дэвушка.
Во время монолога он положил руку на плечо Нелке.
– Моя девушка под магнитофон с посторонними не танцует. А теперь убери руку, пожалуйста.
Нелка резко дернула плечем. Представитель Кавказа убрал руку и уже без улыбки предложил Толику выйти за шнурочек. Толик знал, что хачики сейчас размажут его по платану. Но решил не терять достоинства перед новой знакомой. Он встал, вместе с ним поднялась Нелка. С противоположной стороны за ними проследовал еще один представитель всех базаров СНГ. Путь им преградил официант. Он обратился к Толику и Нелке: «Попрошу сначала рассчитаться».
– Счас, схожу в туалет и так с тобой рассчитаюсь, всю жизнь будешь помнить, – грозно пообещала Нелка, отодвинув официанта в сторону.
Вышли, проследовали к неосвещенной части улицы. Представитель Кавказа произнес: «Баба едет с нами, ты остаешься».
Больше ничего он сказать не успел, потому что получил точный удар ногой в скулу. Сегодня у Нелки получалось всё грациозно и изящно. Если бы в этот вечер оценки выставляли монахи монастыря Шаолинь, Нелка получила бы твердую пятерку. Выписала она и второму. Через пару минут на арене показался третий, по-видимому, старший. Увидав членов своего прайда, валявшихся в разных позах, и оценив ситуацию, выставил руки вперед, чуть согнувшись, жалобно запричитал.
– Не надо болше бит. Мы можем договориться, – и тут же получил пощечину от Толика, сигарета выскочила у него изо рта и покатилась по тротуару.
– Когда разговариваешь с девушкой – сигарету нужно вынимать, понял?
– Извины, я заплачу, – оправдывался старшой, с готовностью хлопая себя по карманам.
– Вы меня сильно разозлили, быстро сюда три сотни, и чтоб духу вашего здесь больше не было. Понял? Ты меня понял? – улыбнулась Нелка, подходя ближе.
– Понял, понял, – испуганно отсчитывал зеленку бригадир.
– Кстати, скажи спасибо, что он вас сегодня не тряс, – указала Нелка на Толика, – потому что он обычно отрезает уши, выпивает глаза, а оторванной головой играет в футбол.
Третий молча слушал и трясущимися руками грузил дружков в комиссионный «Ауди». Машина сорвалась с места и быстро скрылась за поворотом.
– Табриз, почему ты не достал волыну, – укоризненно шлепали разбитыми губами побитые друзья.
Табриз остановил машину и обернулся к соотечественникам.
– У жирного под мышкой болтался «узи». И вообще, я точно его уже где-то видел. Только вот не припомню, башмаковец он или солнцевский.
На другой день, проснувшись утром, Нелка поняла – ее отношения с Толиком зашли довольно далеко. И решила на честно заработанные деньги приодеть его. На это был потрачен целый день. Толику достались кроссовки, новые сандалии, джинсы и рубаха. Вдобавок, Нелка из своих запасов подарила Толику футболку, купленную в свое время в Амстердаме.
Неискушенная Нелка, гуляя по столице Нидерландского королевства, забрела в магазинчик для геев и, не обращая внимания на вопросительные взгляды продавцов, накупила сувениров. Одну футболку она подарила своему двухметровому папе, вторая досталась Толику.
Футболка была бледно-голубого цвета, на груди белыми нитками шрифтом модерн было вышито слово «pasiv». Толик с благодарностью принял дары, но футболку пообещал носить только дома.
– Почему? – обиделась Нелка. – Ты на качество посмотри.
Толик, загадочно улыбаясь, объяснил причину.
– Конечно, я не должен нарушать семейную традицию, но я на это пойти не могу.
– Что ты имеешь в виду? – ничего не понимая, спросила Нелка.
Толик, продолжая загадочно улыбаться, объяснил.
– Владимир Ильич, мой дедушка, был пидаром, но об этом знают только три человека – сам Ленин, тот, с кем он был, и я.
Нелка прошептала: «Да ты шо?» – и опять превратилась в персонаж с полотен Анри Руссо.
Нелка всё больше и больше увлекалась Толиком. Вот уже неделю она наслаждалась его интеллектом. Рохлей Толик оказался лишь с виду. Он хорошо закончил школу, ему легко давались науки. Он запросто поступал в институты, университеты и академии СССР. И так же легко их бросал. Остановился на институте народного хозяйства, его и закончил. Работал каким-то инженером в объединении «Атлантика». Любил латиноамериканских писателей и рок-музыку. И это были еще не все его достоинства. А главным недостатком была любовь к сладкому и мучному.
