Берлинская жара - страница 131

На какое-то время наблюдавших за взрывом охватили потрясение и шок. Люди попросту не могли осознать увиденное: кто-то сидел на земле, кто-то озирался, схватившись за голову, кто-то бормотал какую-то несуразность. И только Гейзенберг остался сидеть на табурете в бункере, прислонившись к стене, так и не взглянув на творение собственной мысли.

Когда возбуждение немного улеглось, Гиммлер резким голосом приказал Брауну:

— Свяжите меня с фюрером! — И обращаясь к собравшимся, воскликнул: — Возможно, мы выиграли эту войну!

Разрушения превзошли все ожидания. В радиусе двух километров лес был сожжен подчистую. От людей и животных остались лишь обугленные подобия скелетов. Поток гамма-излучения распространился примерно на один километр. Самые массивные сооружения из железобетона хоть и выстояли, но были искорежены до неузнаваемости: ударная волна разнесла в щепки всё, что размещалось в зоне до 200 метров от эпицентра. Электромагнитный импульс полностью вывел из строя передающую и принимающую аппаратуру на командном пункте.

В лес были отправлены подразделения штрафников для сбора материалов и съемки, им обещали свободу, но по возвращении они были немедленно ликвидированы…

Шелленберг и Майер возвращались на аэродром в старом, расхлябанном армейском «Мерседесе», который был свободен на данный момент. Они сбежали раньше всех. Ехали, не проронив ни слова: Майер — рядом с водителем, Шелленберг — сзади. Дуло изо всех щелей — отопитель вышел из строя. Шелленберг все время кутался в шинель — ему никак не удавалось согреться. Он старался думать только о сыне, только о сыне, только о сыне, но перед мысленным взором то и дело возникал круглый глаз подстреленной им совы, утягивающий в холодную, бездонную тьму.

Наконец, спустя полтора часа, с внезапной ожесточенностью в голосе он спросил:

— Ну как, оберштурмбаннфюрер, сумел я вас удивить?

Глядя прямо перед собой, Майер долго молчал, прежде чем тихо произнес:

— Мы все пойдем в ад.