— Не спала... Думала... Я ночью сплю... Я думал о ней сегодня днём, — проговорил тихо гот.
— Поднимайся к ней, она ждёт тебя, — так же тихо произнёс русс.
Сарос, уяснив смысл и интонацию этого разрешения, вдруг понял, что все они вести себя будут уступчиво, мерзко угождая ему и торгуясь с ним... Он резко встал и медленно, тяжёлыми шагами стал подниматься наверх.
Та же девка-прислужница стояла около дверей. Сарос остановился возле неё, не торопясь входить в светёлку, замялся и отчего-то задумался: «Скромная, а со мной вольна!»
Девка, памятуя о пылком поведении жениха в прошлый раз, вольно заглядывала ему в глаза, рукой показывая проходить в распахнутую дверь, взяла гостя за локоть...
Сарос повернул к наивной тяжёлую голову, выпучил глаза, в кулак собрал на её мгновенно сжавшейся грудке сарафан и одной рукой вздёрнул служку над собой. Девка потерянно запищала и бессильно свесила ручки-ножки. Конунг небрежно отставил её и ввалился в комнату.
Сцена у дверей, вид совершенно другого Сароса заставили трёх лжесестриц сомкнуться и замереть. Конунг ткнул в Ргею указательным пальцем, затем поднял его вверх и угрожающей стойкой приказал лишним побыстрее убраться.
Девицы — обе дочери Вертфаста — некоторое время смятенно ждали хоть какого-то знака от Ргеи. Последняя даже не помышляла предпринимать никаких телодвижений, и попытки не сделала хоть для видимости защиты законного права хозяев на присутствие в любом месте собственного дома... Внутренне возмущённые, но остерегаясь настойчивого Сароса и потому скрывая праведное негодование, сёстры кротко вышли, из протеста всё же оставив дверь открытой.
Сарос лёгким шагом вернулся к двери, аккуратно закрыл её и, не поднимая глаз на Ргею, спросил:
— А ты ведь знаешь язык Лехрафса? — Подождал недолго ответа. — Как же мне с тобой говорить? Ты хоть что-то должна мне сказать.
— Плохо знаю, — на всякий случай привставая, ответила прелестница, и Сарос испытал чувство, похожее на грустное облегчение.
— Много мути в вашем городе... И в степи, открытой как небо... И в людях много тумана... Как вы живёте? Разум вами не позабыт в чёрной куче умных и вредоносных слов?
— Не понимаю... Говори мало — тогда пойму... — Голос молодицы смягчился, в нём послышались нотки некоего смущения, и Ргея стала похожа на настоящую невесту, далёкую от вчерашней дарительницы броши.
«Что за перемена? Иль она дитя Цернобока?..»
Конунг вздохнул опять и постарался разглядеть в глазах красавицы её естество, но они выражали лишь смиренное заискивание...
Саросу это очень не понравилось. С грустью он отметил лживость её поведения и помыслов. Под его спешно разобранными на стороны волосами выломилась грубая борозда морщины. Саросом овладело обессиливающее уныние. Он подобрал губы и выпустил воздух через длинный прямой нос.
«Всё же это не она, которая живёт во мне с той младой поры, когда я только-только научился по крику распознавать мальчика и девочку... Но ведь желанна! Руки мои так и тянутся к ней...»
Ргея заметила на лице гота страдальческую, никак не подходившую к образу полководца и храбреца, гримасу. Ей стало жалко его и невыносимо стыдно оттого, что она участвует в заговоре, обманывает мужественного человека... Как продолжать водить его за нос, коли он люб ей в сей миг и достоин её женского снисхождения?
Сарос увидел, как на лице красавицы боязливо-заискивающее выражение сменило сострадание.
«Это игра, глумление противной девки!»
Он подошёл к ней вплотную, обеими руками больно взял её груди и вперил в очи пронзительный, выжидающий взор. Сильные руки стянули сарафан сборками. Он с настойчивостью дикого вепря смотрел ей прямо в душу.
Ргея, выпрямив напряжённую спину, не мигая уставилась на тонкие губы его рта, не издавая ни звука.
— Кто вы, черти вас паси?! — Он оттолкнул её на топчан.
Она неудобно откинулась, к вогнутой груди подтянула белые ручки, затаилась. Глаза её закрылись, она судорожно дышала, но молчала и ждала ещё чего-то.
— Что со мной? — Он наклонился к ней; брови и ресницы её красиво замерли. — Обманете вы меня... Ты, кошка, обманешь!.. Храни тебя, лукавую, боги! Храни тебя вечно бог огня — свет жизни и успокоитель душ!.. Я сейчас сяду рядом, а ты говори мне — и не вздумай играть! Не то не избавишься от страдания никогда! Говори, кошка, отчего столько ликов у тебя? Жду...
