Укрытое тучами небо лишь от тех таит свою суть, кто низположен: оно неощутимо для них — незначительных и бессильных. На самом деле небо остаётся самим собой всегда. Оно, в сущности, не искажается, и не уменьшается, и даже не темнеет. Просто не радует малых и грешных, кои за тучами в сей миг ему не видны.
Тучи небес — разочарование тварей земных. Хмурые высоты так похожи на всё познавшего человека! И не вина его, что исполнен забот, и уже не чист, и не высок. Только молодость — ветерок, который, резвясь, способен развеять тусклую луду, а если напорист — размечет и бренный плед небес, открывая синь и солнца ласковый цветок...
Тиклепия и Карл неспешно спустились вниз. Возле кудрявого деревца в горшке готы обступили серьёзно пораненного бойца. Хозяин дома пребывал в твёрдой уверенности, что постылые гости теперь немедленно уберутся.
Тиклепия совершенно не знала, куда себя деть. Мучаясь странным ощущением не до конца выполненного долга, она подошла к одному из слуг и приказала принести ей кубок вина.
Карл спросил у товарища, сможет ли он добраться до сенаторского дома. Получив положительный ответ, объявил воинам, угощавшимся в изобилии принесёнными фруктами, что завтра же намерен уйти из Рима.
Подошла Тиклепия, предложила Карлу вино из своего кубка. Он отказался, посмотрел на супруга своей любовницы. Римлянка постояла возле него, уселась возле оконца на диванчик, выглянула в приоткрытую фрамугу, подставив сквозняку разгорячённое личико. Потом вновь подступила к Карлу, запросто просила командира увести своих людей — де, малые её детишки очень боятся страшных дядек.
Гот, не дожидаясь никого, вышел на крыльцо, погруженный в раздумья. Отчего же всё происходит как-то безрадостно, не так?.. Любой другой на его месте не стал бы торопиться покинуть любовные покои, возможно, важничал бы перед окружением, изничтожал бы презрительным взором оставленного не у дел муженька. Мог бы даже показать всем, что сей дом суть в его власти, что хорошо ему было с чужой женой...
Но Карл всего этого не умел. Ему показалось вдруг, что невидимая щербина вдоль могучего тезева разделила его... Где же тот мир, что создан для успокоения? Или он — не глупец и давно уже не юноша — никак не в силах не искать растворенный в каждой точке видимого мира любимый призрак? А годы-то летят! Где он только не был! Но снится один и тот же сон на протяжении стольких ночей — коса и цвета загорелого тела прядь волос над напряжённо ждущими его посыла глазами...
Слуга, стоявший возле ворот, внезапно открыл их. Во двор вбежала толпа римских легионеров. Карл и не подумал шелохнуться.
— Карл, зайди же скорее в дом! Быстрее! — тормошили его соратники.
К двери осторожно подошёл хозяин. Узрев городских, быстро выскочил на крыльцо и воскликнул:
— Ни ночью, ни днём покоя от них нет!
— Кто такие? — начал разбираться римский офицер, встав за спиною Карла.
Легионеры, зная своё дело, прошли в дом, рассыпались по двору.
— Я — командир когорты армии императора! — ответил Карл. — Раненым помощь оказываем... И своих ищем.
Римлянин уточнил:
— Варваров?
— Да, — не стал связываться гот.
Римлянин до сих пор знал, что делать и как поступать по обстоятельствам, но тут предпочёл подождать с решительными действиями и продолжить осмотр.
Тиклепия всё ещё стояла с кубком. Возле неё находился послушный слуга, доливавший своевременно вино. Карл постепенно понял, что не случайным стечением обстоятельств прибыли сюда эти уверенные в себе солдаты. Что ж, римляне умели околпачивать варваров.
— Тиклепия, я всё же благодарю тебя, — сказал он.
— И я тоже, — отвечала стеснённая вниманием римского офицера патрицианка.
— Гм, а меня-то за что? Сонного, не бойкого?
— А за тех зелёненьких эротов, ха-ха! — посмеялась Тиклепия, но осеклась и за спиной Карла придвинулась поближе к офицеру. Благоверный её супруг, столько натерпевшийся, вдруг вспылил, бросился к ней, вырвал кубок и судорожно возопил:
— Поди же в дом, Тиклепия! Успокой детей! Здесь всё образуется без тебя!
Римлянка хотела что-то возразить, но, обведя главных действующих лиц Глазами, решила не спорить. Она покосилась на разглядывавших её солдат и покорно ретировалась.
