— Да. Надо же как-то отличаться от врагов!
— А поморы сильнее вас?
— Они очень храбрые.
— Как и вы?
— Сериваны говорят, что мы очень схожи с поморами.
— Почему же вы с ними не дружите?
— У них другой язык. Почти как у белгов — врагов наших.
— У вас много врагов... — расстраивалась Ргея.
— Не переживай — мы сильнее всех.
— Да. Армия у вас была большая. А где она теперь?
— Многие вернулись домой. Меня ждут.
— Вот бы они выехали нам навстречу!
— Мы пойдём по Днепру — там спокойнее.
— А там есть ваши враги?
— Не знаю. Наверно, нет.
— А те, которые когда шумные, а когда и нет — кто они?
— Ты о сериванах?
— Наверно.
— Глазастые, будто задумали чего? — уточнил ещё раз Сарос, и когда понял, что речь идёт о сериванах, проговорил с уважением: — Они наших предков встретили и ни разу не обидели. Теперь с нами ходят, когда зовём... Они в походы долго собираются, но всё равно идут, ха! — приостанавливал коня гот. — Мы к ним стараемся не лезть. Уговорить их всё равно невозможно.
— А что же вы им сказали, чтобы они пошли сюда? — повеселевшей Ргее стал немного понятен характер сериванов.
— А у них наш конунг.
Скоро Ргея потеряла интерес к усложнившемуся разговору — слишком много нового требовалось ей осмыслить. Даже ради того, чтобы Сарос оборачивался к ней и старательно объяснял тонкости, ей всё равно более ничего не хотелось узнавать о других людях...
Она вдруг ощутила в себе горечь от нынешней беременности. Быть брюхатою всю молодую жизнь где-то там, в холодном лесу, ей тоже не хотелось. Ргее желалось быть юной и независимой. Чтобы всегда притягивать к себе внимание мужчин, а после, по усмотрению своему, останавливать выбор на том, кто люб ей, кто занял мысли её...
— Сарос, а у тебя там есть жена? — давно крутившийся в голове вопрос выскользнул наружу.
Сарос на сей раз не обернулся. Резко поворотил коней к западу и какое-то время ехал молча, будто увлёкшись выискиванием безопасного пути.
— Конечно, есть, — наконец откликнулся он.
— А дети?
— Есть. У всех есть дети.
— Бывает, что живут двое всю жизнь, а детей у них нет, — со знанием дела сообщила Ргея.
— Да. Я знаю женщин, не рожавших никогда. Мне жалко их. Иногда после войн и мужчины становятся такими.
— У тебя много детей?
— Зачем ты спрашиваешь про это? — растерянно улыбнулся Сарос, поворачиваясь назад всею статью, чтобы получше рассмотреть взволнованную не пойми чем Ргею.
— И ты их всех любишь? — пристрастно оценивала возлюбленного озабоченная женщина.
Но Сарос застыл, глядя поверх неё.
Овеваемый ветром, наперерез им мчался Роальд. Отклонившись назад, он упёр одну руку в бок. Заметив, что повозка дёрнулась, кони встрепенулись и притормозили, а искомые им люди обратились к нему, он замедлился и неспешно стал приближаться.
Никаких слов не было нужно — встретились враги. Нет, никто ни у кого ничего не брал, не убивал ни друзей, ни родичей... Пути-дорожки их разошлись чуть, и идущие по ним обречены были созерцать друг друга — ненавистных, помыслами друг на друга непохожих... Нет, не кровная вражда разъединила их, а понимание одного, что другой извечно неправ и умышляет отпор всему, что уже устроилось.
И Ргея всё почувствовала. Не зная истинных причин, без дотошных объяснений увидела вдруг положение губительное, безысходное. Злорадство, ненависть, разрешение тайной тяжести нависло над полем. И Ргея в страхе перед неизбежным прикрыла лицо рукой. Здесь лишь мощь и натиск — судья и вершитель жребия. На просторе ветреной степи связался узел, и нет возможности верёвочкам ни распутаться, ни виться свободно дальше. Только разрубить можно узел тот...
Жеребец Роальда встал перед дрожками. Кони воротили шеи. Глаза соперников друг на друга не смотрели — зачем? — намерения и так ясны.
— Поехали, Сарос, сбоку, что ли...
Слова канули в пустоту. Бой неизбежен. Большой палец Сароса взлетел кверху. Роальд, увидев это, отъехал и стал ждать.
Будто бы, кроме них, ничего и не было вокруг. Будто бы сама природа замерла в ожидании, чья жизнь продолжится, а чья...
Заскрипели лосины и кожухи, ухнули о воздух пробуемые мечи. Сума Сароса слетела с плеча Ргее на колени. Напоследок из неё конунг достал кусок копчёного мяса и, повернувшись вполоборота к сопернику, пожевал его.
