«Я покатаюсь здесь сам-один, пока ждём, денька три», — сказал своим северянам Роальд. Он решил найти конунга, он желал устранить преграду в судьбе. Никого не звал — не приведи случай встрять кому-то меж ними: никак нельзя быть уличённым в смерти уважаемого вождя...
Сарос подтащил к южной стороне рощицы колесницу, впряг в неё коней, усадил Ргею. Взобравшись на одного из жеребцов, вывел повозку в темнеющее поле. Вечерняя заря подсвечивала ещё на западе небосвод, потому, ища местечек затемнённых, он интуитивно направился на юго-восток. По большой дуге собирался вернуться на прямой путь к дому. Всем своим видом Сарос показывал, что ему не до неприятных объяснений. Главное — побыстрее скрыться...
* * *
— Ты не заблудился?
— Какие-то люди впереди. Потопчемся здесь, переждём.
— Какие там люди? Семейки с тяпками испугался, Стемид?
— А ты чего ж один блуждаешь, Роальд? За нами, что ль, следишь?
— Мало ль чего мне тут надо. Я же не мешаю вам!
— Как знать... — догадывался о злом намерении гвардейца Стемид. Теперь им уже ничего не мешало говорить на равных — как прежде.
— Тут быстро темнеет — будто кто костёр водой заливает, — оглядел чёрную степь Роальд.
— И что, тебя теперь за порог не пустят, Роальд? Ха-ха!
— А здесь и порогов-то нет, ха-ха!
— Смерти ищешь? — неожиданно спросил Стемид.
— Или ты убить меня надумал? — Роальд попытался разглядеть лицо давнего приятеля и, начиная искренне насмехаться, покосился назад.
Дюжина готов при Стемиде оценивали ситуацию, ждали продолжения разговора.
— Но вы же отпустили нас днём, — съязвил Стемид, намекая на якшанье с бесноватой задругой, что прямо-таки с аппетитом косилась на сиротливый отряд северян. — Благодарность наша тебе, Роальд, за то!
— Ты, Стемид, меня не весели — невесело мне.
— Отчего же? Гуляешь ведь? И с друзьями у тебя всегда хорошо — что с новыми, что со старыми. Берроду с Инегельдом, поди, уж и надоела степная гулянка?
— Реку иль море отыщем — там гулять станем... С тобой же Сарос ехал?
— Тебе-то что?
— С тобой, — протянул Роальд. — Я ещё днём по лицу твоему понял — ведёшь ты его. Вместо Карла. Ты — разведчик, а он в прятки играет. Бережётся...
— Мы все бережёмся в этом мире. Кто-то — смерти, кто-то — жизни.
— Где он? Я ведь один! Скажи.
— Не скажу, Роальд, потому что и сам не знаю.
— Следить за вами стану.
— Потому про смерть твою и спрашиваю я...
Роальд за своей спиной увидел обнажённые мечи верных людей конунга.
— Смерть — не самое страшное, — тихо проговорил он, глядя под ноги коня.
— Езжай к своим и никого не ищи, — почти дружески посоветовал Стемид.
— Мы всю жизнь ищем...
Продолжать беседу было бессмысленно. Готы скопом подъехали к Роальду, прогоняя его, говорили:
— Ступай к своим!
— Инегельду сказки про свою жизнь расскажи!
— Здешним волкам тебя, что ли, скормить, охотник?..
— Не троньте его, братья, пускай едет с миром!.. — урезонил товарищей Стемид.
Роальд помчал в степь. «Надо было отнять коня!» — эта мысль мелькнула в головах у многих, но слишком поздно. Упрямый и лихой человек исчез во тьме. Топот копыт на мягком ковре уже не слышался. Стемид с бойцами приняли решение покружить ещё немного здесь, и ежели не найдётся конунг, как бы не желалось обратного, вернуться на Танаис.
* * *
— Настанет день, и мы вспомним с тобой это странствие.
— Я буду помнить его всегда... Давай сворачивать, мы уже далеко уехали от тех! — крикнула с повозки Ргея.
— Ты сможешь скакать на коне?
— Конечно, если это ускорит движение.
— Большая часть дороги — по лесам, — предупредил, обернувшись, Сарос; лохмы застили его лицо. Ргее даже стало чуточку не по себе: ей всегда хотелось видеть его лик — то ли в заботливых морщинках, то ли добродушно ласковый.
— Почему ты не острижёшь волосы, Сарос?
— Мы волос не стрижём — нас по ним узнают.
— Где? Ведь халаны тоже волосаты.
— У нас поморы с островитянами бреют головы, чтобы отличаться от всех. У них красивые, ровные черепа — они их и обнажают.
— А у вас разве некрасивые? Я не пойму, Сарос, что с вашими черепами?
— Наши союзники — люди дикие. Они похожи на белых гусей, и они не бреют голов...
— И вы с ними заодно?
