Те, кто лицом к лицу сталкивался с бунтарями, без задних мыслей спрашивали о непонятном брожении. Готы и сериваны запросто ответствовали — к городу-де идём, а там, возможно, и домой уже подадимся... Ответы были слишком прямолинейны и просты, чтобы можно было заподозрить заговор и измену, хотя дело обстояло именно так.
Северяне искали встречи с антами, собираясь стать ядром другой армии. Грезилось им решать задачи по собственному усмотрению ради незримых, но грандиозных целей. Надоели варягам всяческие передышки, замирения, туманные межклановые разборки...
Роальд и десяток бойцов с ним по-волчьи бесшумно неслись краем чащи, высоко поднимая ноги и обе руки клином держа перед глазами. Роальд прислушивался к цокоту копыт рядом ехавших антов с провожатыми, определяя, когда начать с ними сближение. Вскоре неспешные всадники отстали от них, и готы озаботились находившейся где-то недалеко цепью часовых. Они и не подозревали, что провожатым наказано проследовать до самого антского лагеря и оценить обстановку по месту. Но северяне в лесу — что рыба в воде: нет для них задач неразрешимых... Со стороны, откуда шёл заметный отряд своих переговорщиков и гостей, цепь обязана быть особо чуткой.
— Кто? Зачем идёте? — внезапно окликнул готов один из двух сторожей, прятавшихся за кустами. Второй поднёс сигнальный рог ко рту.
— Я — Роальд. С готами на разведку. Коняг комары, небось, заели?
В тот же миг, спокойно сблизившись с часовыми, готы стащили всадников наземь и оглушили увесистыми кулаками. Халан с рогом не успел и воздуха набрать.
Нахлобучив островерхие колпаки халан, двое из штурмовой группы влезли на коней и открыто поехали наперерез конникам, сопровождавшим антов. Определив, что количество отряда и не собирается уменьшаться, ловкачи не отставали, решив действовать по ситуации.
Два всадника-гота встали на пригорок так, чтобы скупой свет блёклой пока луны выделил их на фоне сумрачного пейзажа. Рядом с двух сторон залегли остальные, спрятав под телами готовые к схватке мечи: луна хоть и не яркая, но отшлифованная сталь широкими гранями всё равно ловит её лучи.
...На вопрос — вы, что ли, последние? — двое вершников продолжали тихий разговор между собою, очень увлечённые. Ответ и не предусматривался — акцент немедленно вызовет подозрение. Молчание — золото!..
Халаны, ругая болтунов и не ожидая подвоха, подъехали — шишаки на заговорщиках ослабили их осторожность. Далее всё произошло молниеносно. Ощутимых преград исполнению задуманного не было — так внезапно устремлённая бурей к земле тяжеленная лесина всё сокрушает на пути своего падения. Лишь кони антов, валясь с подрубленных ходулей, издали короткий испуганный визг, а затем от нестерпимой боли — грудное, страдальческое ржание. Шестерых халан зарубили на месте, а двое конных готов не дали устрашённым антам бежать. Роальд с остальными добили трёх лошадей, а четырёх пучеглазых лошадок держали за поводья.
Увлекая в ложбину сбитых с толку антов, готы пытались донести, что они такое сотворили и что в дальнейшем собираются делать. Халан-то поймёт анта, домыслив знакомые слова, так же халан общается и с готом, но готу с антом без помощи толмача не обойтись. Неймут анты объяснений горячечных — и всё тут!
Щекотало восприятие степняков краснобайство готских словесников, но не укладывалось в понимании. Был бы случай иной — осерчали бы анты, теперь же — сомлели окончательно. У Лехрафса в шатре, выкладывая козыри свои, были они побойчей... Только сообразив, что влекутся в направлении своих, немного пришли в себя. И засветились огонёчки на дне мглистой ложбины, да опять непонятное и пугающее представление: чёрный массив леска совсем рядом заходил ходуном, затрещал каждой веточкой — вышла и затихла полночная конница. Сверху с уступа дознавались: Роальд или нет? Роальд ответил, затем приказал к себе вниз не спускаться, но смотреть в обе стороны и бдеть пуще зоркого ястреба.
А в стане Лехрафса наконец-то случился переполох. Всё же какого-то умника осенило: союзники союзниками, а командование оповестить надо!..
Гуды ворвался к Лехрафсу, оттолкнул благосклонных женщин, не дал до конца увешать царское тело гремящими бусами. Вместо нежных губок ухо Лехрафса царапнула сальная борода. Царь вскочил, сорвал с себя погремушки, чтоб накрыться для начала от комаров. Велел немедля собрать оставшуюся армию, одел доспех и ожидал, пока оседлают коня.
