— Петроний Лай — самый неприятный сенатор... И нелюдим, однако, всегда. Я специально иной раз наведываюсь в его сад... со своими шалостями, — оценивая нового знакомого, без ненужных интервалов лукаво предложила свободное общение она. — А что касается чистоты твоей, то мы с Песценией тебя оближем, облагородим.
— Ты будешь один или с друзьями? Больше четырёх нам не нужно — мы не проститутки, если ты заметил, — уточнила ситуацию Песцения.
— Я буду один — друзья меня поймут. Поймите и вы, чего я хочу, — мило улыбнулся гот.
— Пусть принесут вина, и мы превратимся в львиц, — заявила вторая.
Карл попросил товарищей, не понявших ни слова, удалиться и спросить у прислуги место для помывки. Закрыв за ними дверь, предложил женщинам располагаться и немного подождать. Сам смекал, как незаметно для возможно уже пришедших боевых подруг принести яства, а главное — неприметно для друзей — вино. Препон вроде бы плёвому предприятию хватало.
В яствах, конечно, ничего предосудительного не было, но Карла не покидало странное предчувствие, что в коридоре он обязательно встретит своих верных амазонок. Ещё хуже — если по его просьбе понесут сюда заказанные кушанья, а Бореас и Лана увидят, захотят выяснить, для кого это, войдут и узнают про всё... А вино? Если начнётся дрянная попойка, то худо станется не только здешним домочадцам... Стыдно будет перед Римом...
Как назло, наверху никого из слуг не было. Карл, держась стены, пошёл в женскую половину к хозяевам, постоянно оглядываясь, держа в уме несколько ответов на любой случай.
Без происшествий добрался до цели, толканул дверь, но та оказалась запертой. Пришлось постучаться — тихо, потом громче. Кто-то оттуда дерзко вопросил, чего надобно. Карл в сердцах довольно громко на готском рыкнул бранью, и его впустили.
Карл редко замечал за собой приступы ярости, а в положении хитроватого шкоды вообще никогда не бывал!.. Закрыв глаза, подперев собою дверь, глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
Поза его сильно переполошила хозяев на другом краю залы. Услышав давно ожидаемый с трепетом стук, увидев ввалившегося человека, лишённого обычной невозмутимости, сенатор и вся его семья сильно перепугались и за один миг передумали многое.
Гот, пересекая залу, узнал многих слуг, кои к ночи все собрались возле господ. Один из них и был ему сейчас чрезвычайно нужен... Теперь было бы неприлично не подойти к сенатору и супруге его, не успокоить. Да и испросить вина у владельцев требовалось.
Петроний Лай вышел навстречу.
— Что ж девок своих ещё не отправили? — в запарке забыв гонор победителя, вкрапив в фразу пару готских слов, спросил Карл о вовсе сейчас не интересующих его девицах.
Сенатор тем не менее уразумел, о чём речь, и тоже задал вопрос:
— Но вы, я думаю, не станете безобразничать? Я хотел было их отправить, да в городе неспокойно — много разных людей на улицах. Я могу надеяться на вас лично?
— Если вино запрячете подальше... — Карл волновался, и это хозяева видели, ничего не понимая. — Мне нужен кувшин вина. Можете незаметно ни для кого мне его дать?
— Скажите куда, и вам принесут, — с весёлыми искорками в глазах проговорил величавый римлянин.
— Вторая дверь отсюда, комната с люстрой и ложем. И ещё пусть принесут сладкого.
— Идите, вам всё подадут... Лезо! — нетерпеливо позвал слугу Петроний. — В мою комнату снесёшь незаметно для варваров кувшин розового вина, сыр, орехи, яблоки, сласти. Быстро!
Карл поблагодарил сенатора за участие и вышел. Вслед за ним, получив ответственное поручение, выскочил Лезо. Дверь была сразу же заперта на ключ.
Петроний Лай стоял перед ней и в смятенных чувствах, полный досады, размышлял: «До чего докатился Рим! Где теперь сыскать союзников против Севера, всех его бирюков, его вояк и всех этих чёртовых варваров? О, их непонятный язык!.. На улицах... да даже здесь — в кварталах важных людей! — царит разгул... Вот и заседание Сената пришлось пропустить... Хорошо ещё, что не знает гот тайный вход в мою комнату. Лезо пройдёт, где надо... От кого он прячется?.. Варвар, грязь, смерд! Вино ему потребовалось!.. Не помощник я ему, нет!..»
