Халан, не смутившись угрозой, чуть поднял глаза на Сароса и ответил едва понятно, что Лехрафс знает об их походе и ищет встречи с предводителем. Сарос спросил у него, на каком языке он разговаривает — на своём или специально обучен готской речи? Переговорщик ответил, что сейчас говорит с предводителем на настоящем халанском языке. Сарос удивлённо переглянулся с приближёнными и ответил халану, что давно ждёт встречи с Лехрафсом. Если так, проговорил переговорщик, то готам придётся подняться по реке: там союзниками уже наводится переправа.
Сарос что-то презрительно буркнул, приготовился небрежно зевнуть, но передумал. Он долго смотрел на море и бурые берега, демонстрируя степным посланникам свой красивый царственный профиль, — будто показывал им, что в здешней степи объявилась ещё одна сила. Потом размеренно заговорил: «Войско устало в пути... Ежели халанам нужен добрый союзник, то пусть наберутся терпения и подождут, пока люди после длительного перехода смоют грязь и соль».
При последних словах свита вождя приблизилась к посланцам. Готы снисходительно хмыкали и неподдельно радовались преимуществу своего роста над халанами. Только тот степняк, которого вызывал Сарос, статью северянам ничуть не уступал.
Роальд — командир конной гвардии при конунге — широкой ладонью хлопнул халанского богатыря в грудь и предупредил, чтобы тот больше не рисковал ослушаться Сароса никогда в жизни. Хотел было досказать, что произойдёт с ослушником, но потом выбрал другой способ донести угрозу. Неторопливо достал меч, за рукоять двумя руками поднял его так, чтоб остриё смотрело вниз, расслабленные пальцы чуть качнули тяжёлое оружие. Роальд с вызовом хищно улыбнулся высокому халану. Все притихли. Серо-зелёные глаза Роальда на миг затуманились, и огромный меч со свистом вонзился в песчано-каменистую землю до самого перекрестия.
Воинство загремело одобрительным смехом. Очень довольный Сарос предложил послам проделать то же самое. Халаны стояли молча. Ни на одном лице не было и тени разочарования.
Сарос после паузы объявил посланцам, что завтра, когда солнце подойдёт к зениту, он двинет свои полки от моря. А пока Лехрафс пусть будет рад и тому, что готы прибыли сюда.
Все пятеро степняков, позабыв об уважении, бесцеремонно поворотились и пошли к своим коням. В такт хлопая ладошами, подозвали животных, как ни в чём не бывало весело вспорхнули на них, гуськом проследовали через цепь Карла, подобрали оружие и умчались в степь.
Сарос приказал почаще делать объезды, в которых задействована была уже чуть не половина армии. Осматривались все лески и складки окрестности. Воинство прекратило всякое купание и чистку амуниции. Подняв светлые знамёна повыше, готы смотрели на море, ожидая свои куда-то запропастившиеся корабли, обязанные уже подойти к сухопутной армаде.
Тёплой ночью костров не жгли. С первыми лучами солнца опять всматривались в море, но кораблей так и не увидели... Не дожидаясь полдня, по большой дуге, сторонясь Буга, двинулись назад. Разведка Карла рассредоточилась редкой шеренгой от реки до настороженно бредущей армии: места незнакомые, люди их встретили другие — остерегались подвоха.
Халаны ожидали готов у излучины. Берег был усеян множеством плотов, челнов и гонок. Сопровождение степняков торопило северян с переправой.
С оружием наголо готы небольшими группами форсировали реку. Сарос глазами искал Лехрафса, но ни одного мало-мальски прилично наряженного халана так и не заметил. Уже на другом берегу степняки объявили, что Лехрафс ждёт конунга в своей веже.
Гвардия готов, окружив Сароса, подъехала и встала перед шатром и перед стеной из конных халан. Сарос с несколькими преданными людьми покинул своих и проследовал к шатру. Спешиваться не стал — ждал выхода Лехрафса.
После небольшой заминки, после нескольких приглашений войти, после гордого и молчаливого отказа от тех приглашений из вежи как ни в чём не бывало вышел Лехрафс. Свой золотой шлем он держал в руке.
Сарос быстро спрыгнул наземь и направился к халанскому царю.
Перед ним стоял тот самый высокий степняк, что накануне в простецкой одёже был посланником в стане готов. Сарос, скрывая растерянность, принялся припоминать вчерашнюю встречу у лимана, а Лехрафс, чуть заметно улыбаясь, широким жестом пригласил его в шатёр. Даже сам жест демонстрировал знатное происхождение хозяина всех этих степных и лесных вотчин.
