– Тогда пошли, – и он первым нырнул в шлюз.
На полу лежал труп.
Это была женщина, нагая, скрюченная, ее серая пористая кожа была нечиста, волосы всклокочены, щеки ввалились. Она была вся исцарапана, ее ногти, казалось, впились в правую грудь.
– Йерна Коло, – пробормотал Алмер. – Дочь Пьенса Коло. Говорил же старому дураку, чтобы не пускал ее.
Фастина отвернулась.
– Я не представляла…
– Подожди снаружи, – сказал Марка.
– Нет.
В рубке они нашли еще двоих. Мужской труп лежал на женском. По какой-то причине его тело разложилось быстрее, чем тело женщины. Она, казалось, обнимала его, и оскаленный в улыбке смерти рот придавал ей вид омерзительной радости, хотя было видно, что она просто пыталась оттолкнуть его от себя.
– Хамель Берина, – сказал опять Алмер.
Это был муж Фастины.
– Женщина – Яра Феретц? – слабо поинтересовалась она. – Яра Феретц?
– Да. Яре всегда нравился Хамель. Это, наверное, и была причина, по которой она вызвалась отправиться в экспедицию.
Останки других членов экипажа тоже были здесь, но в каком виде! Некоторые из костей были надгрызаны, некоторые расколоты. Чей-то череп был разбит вдребезги.
С бесстрастным лицом Андрос заглянул в кухню.
– Тут припасов еще, по крайней мере, на шесть месяцев, – сказал он. – Были предусмотрены все возможные варианты и экстраординарные случаи. Им только и нужно было взломать печати на концентратах.
– Но они этого не сделали, да? – надтреснутым голосом спросила Фастина.
– Казалось бы, у них должен был сохраниться инстинкт выживания, – пробормотал Марка.
– Разве это не помешательство, Кловис? – прочистив горло сказал Андрос. – Смотри, вот почему мы потеряли с ними контакт.
Он указал на разбитые видеоустановки, защитные кожухи которых были сорваны. Все, что могло ломаться, было разгромлено. Механизмы сплющены, бумаги порваны в клочья, осколки микродискет разбросаны повсюду.
Андрос покачал головой.
– Тесты, время, потраченное на тренировку, меры предосторожности… какая чушь! – он вздохнул.
Марка подобрал кусок информационной ленты и принялся накручивать ее на палец.
– Они были интеллигентными людьми, – продолжал Андрос. – Знали, что их ждет и как с этим бороться, они были мужественны, инициативны, с потрясающим самообладанием. И все же за шесть месяцев превратились в безумное зверье. Да вы только взгляните на них! Они деградировали даже больше, чем можно было предполагать.
Он взглянул на стену. И указал на рисунки, сделанные, похоже, засохшей кровью:
– Кажется, это началось довольно быстро, – он пнул кучу грязных лохмотьев. – Титан! Мы не можем выжить в космосе несколько месяцев, что там говорить о столетиях! Этих людей принесли в жертву ни за что.
Марка вздохнул:
– Мы можем оживить женщину – Яру – минут на десять. Она более-менее сохранилась.
Андрос потер лицо.
– Стоит ли, Кловис?
– Пожалуй, нет, – устало отозвался Марка. – Вряд ли они смогли добраться до рекордеров.
– Но в этом, по-моему, и необходимости нет.
Марка покачал головой и обнял Фастину за плечи:
– Пошли отсюда.
Когда они покинули шлюз и полетели к ангарам, голос в микронаушнике Марка запросил инструкции.
– Уничтожить звездолет, – бросил Марка. – И никому не сообщать. Настроение у всех и так подавленное.
Они забрались в машину Алмера на краю космодрома.
На корабле была встроенная система автоматического уничтожения, которую можно было запустить только с базы. Все звездолеты были оборудованы подобным устройством на случай, если космофобия возьмет верх, как на этом судне.
Позади них золотистый корабль начал оползать вниз, потом полыхнула яркая вспышка и хлестнул удар взрыва. Звездолет превратился в пар.
Лицо Фастины было бледным, как мел.
– Как ты думаешь, Каллакс переменит свое решение? – спросил Марка Алмера. Тот только усмехнулся:
– Каллакс? Только не после того, как мы уничтожили доказательства. Он просто нам не поверит.
– Считаешь, надо было сохранить звездолет, чтобы продемонстрировать ему?
– Сомневаюсь, чтобы он позволил нам его продемонстрировать, – отозвался Алмер. – Насколько я понимаю, Каллакс не прислушивается к доводам рассудка.
– У тебя личная неприязнь к Бранду? – спросил Марка. – Ты его ненавидишь?
