Варвар схватил толстяка за шиворот и пояс, поднатужился и, не внемля бессвязным мольбам о пощаде, изо всех сил швырнул Сутари прямо в разбухающий черный «глаз». Воздух заколебался, шипение и свист ненадолго усилились, а тело волшебника растворилось в черноте провала, открытого при смешении потоков времени. Огненное облако вспыхнуло с новой силой, в нем перемешались цвета ярчайшей радуги, раскаленный добела камень волшебной чаши расплавился и потек по алтарю пламенными струйками.
Внезапно облако заклубилось и начало уменьшаться, а затем и вовсе растаяло. В подвале сгустилась тьма, ее пронизывал только свет факелов.
— Кажется, Властелин Времени принял жертву,— срывающимся голосом произнес Мораддин, и будто в опровержение его слов из пустоты над слегка потрескавшимся от жара алтарем вылетел округлый предмет. Странного вида шар подкатился к ногам Конана, и тот не без оторопи узнал голову бывшего императора Сутари Барата. Мораддин побледнел. Наверное, это предупреждение,— сказал он.— Нельзя шутить с богами, властными над настоящим, прошлым и будущим… Нас предостерегают от дальнейших ошибок. Лангол — древний бог, мы не поклоняемся ему, следовательно, не должны пользоваться его силой…
— Должны, не должны,— проворчал Конан.— А через Кхитай все равно ехать долго. И потом, мы не просили этого Лангола забрасывать нас в Паган! Кстати, Мораддин, еще одним императором меньше…
— Нет, все-таки виноградное вино гораздо лучше рисового.— Варвар смотрел на серебряный стаканчик, полный до краев мутноватой, едко пахнущей жидкости, как на личного врага.
— Мне кажется, тебе уже хватит пить,— ехидно заметила Томэо. Императрица Патана привстала и отодвинула кувшин с рисовым пойлом подальше.
Мораддин одобрительно крякнул. Если Конан напьется до зеленых демонов в глазах, он непременно начнет буянить, а усмирять варвара — задача крайне неблагодарная и трудновыполнимая.
— Ладно,— Конан с трудом подавил икоту.— Вы как хотите, а я пошел спать. Томэо, в этом жутком дворце есть приличная спальня? На худой конец, сгодился бы и сеновал…
— Сеновал? — озадаченно переспросила Томэо,— А что это? Впрочем, отоспаться можно везде. Пойди хоть на задний двор, там большая круглая яма, прыгни в нее и спи сколько душе угодно… У тебя там будет отличная компания.
— Дурацкая шутка.— Варвар уже жалел, что рассказал красавице о своем приключении в яме со змеями.— Я, пожалуй, устроюсь прямо здесь. А ты пока можешь заниматься глупостями, именуемыми во всех странах «важными государственными делами»…
Мораддин, подперев щеку кулаком, сидел напротив. У него тоже слипались глаза. День выдался крайне хлопотный и суматошный, и спасибо всем богам, от Нефритового Императора до Эрлика и Лангола, за то, что сын гнома с киммерийцем выбрались из невероятной заварухи живыми и невредимыми.
… Едва голова Сутари Барата, разорванного двумя потоками времени в мелкие клочки, подкатилась к ногам Конана, а магическая чаша расплавилась и превратилась в каменные потеки на правой стороне алтаря Лангола, Мораддину стало понятно, что нельзя бездействовать, необходимо прежде всего выбраться из дворца.
Решили прибегнуть к старой уловке, не так давно, правда, приведшей друзей в змеиную яму: выйти как ни в чем не бывало через главные ворота, заявляя страже, что они верные слуги императора Сутари и посланы к городским воротам с поручением. На сей раз получилось — начальник дворцового караула видел Конана и Мораддина, спокойно беседовавших с колдуном, а заодно и останки командира патруля, погибшего от руки Сутари из-за необдуманного приказа казнить чужеземцев. Варвар с приятелем прошли мимо стражи с гордо невозмутимым видом, и никто не посмел сказать им хоть одно дурное слово. По дворцу пронесся слух, что прежде разыскиваемые гости с заката — на самом деле тайные лазутчики мага-императора.
Выйдя за ограду резиденции паганского владыки, друзья ускорили шаг, направляясь в сторону городских ворот. Нельзя было забывать о том, что телохранители Сутари могут хватиться исчезнувшего господина, и подозрения прежде всего падут на людей, в обществе которых его в последний раз видели. Хотя искать Сутари пришлось бы долго: тело волшебника распалось, а уцелевшую голову Конан завернул в найденную в подвале мешковину и прихватил с собой — решил сделать Томэо подарок. О том, что случилось бы, вздумай стража обыскать двоих авантюристов, и думать не хотелось…
