Его клятвы и уверения никого не удовлетворили, и, чтобы добиться от него признаний, его привязали к дереву и били плетью до тех пор, пока он совсем не обессилел; под ударами он кричал и молил о пощаде, но при этом продолжал уверять, что ничего не знает.
После того как этот вид пытки не дал желанного результата, его поставили на поваленный ствол дерева и надели ему на шею верёвочную петлю, а другой конец верёвки привязали к дереву над его головой. Затем ему объявили, что он будет немедленно повешен, если не скажет всего, что ему известно. Он продолжал твердить своё, пока один из охотников не выбил из-под его ног пень, так что он повис в воздухе; лицо его уже начало чернеть, но в последнюю минуту ему снова подставили под ноги пень, отпустили немного верёвку и приказали двум неграм, следовавшим за отрядом, поддержать его.
И вот, когда он стал дышать свободно, то ли страх перед смертью, то ли путаница в мыслях от прилива крови к голове заставили его потерять контроль над собою, — он заговорил и в конце концов признался, что скрывался на островке среди болота и что Том Дикарь и сейчас находится там. Но он по-прежнему утверждал, что больше не знает никаких беглецов и что, кроме Тома, на островке никого нет.
Надежда, что удастся захватить знаменитого преступника, и возможность прославиться, оказав всем соседям такую огромную услугу, не говоря уже о назначенной за поимку Тома награде в тысячу долларов, — всё это произвело сильное впечатление на собравшуюся компанию. Надо признаться однако, что, пока захваченный пленник не уверил присутствующих, что грозный вождь негров не имеет при себе ни пистолета, ни карабина, ни какого бы то ни было другого огнестрельного оружия и вооружён только обыкновенным ножом, никто из охотников не проявил особого желания его ловить. Рассказывая мне об этом, мой собеседник понизил даже голос, иронически улыбаясь и многозначительно поглядывая на кое-кого из ехавших впереди всадников, особенно же на одного из них, который свирепо глядел на связанного негра и, казалось, с трудом удерживался, чтобы не кинуться на него.
Для большей верности человек десять из отряда были размещены по краям болота, где они должны были нести охрану с помощью всех собак, за исключением одной, тогда как пять самых сильных и смелых охотников намеревались перебраться через болото и взять остров приступом.
Пленник должен был служить проводником. Шея его была по-прежнему в петле; другой конец верёвки привязал себе к поясу один из самых сильных охотников. Напрасно несчастный негр уверял, что он не знает никаких тропинок, ведущих к островку; ему опять пригрозили повешением, если он сейчас же не проведёт отряд через болото. То ли в самом деле пленник не знал, где можно пройти бродом, то ли он сделал это нарочно, но он повёл их по самым глубоким местам, где вода достигала до подбородка, и им приходилось идти, держа карабины и пороховницы над головой. Несмотря на все старания заставить его молчать, проводник, приближаясь к островку, громко заорал, якобы желая указать преследователям удобный проход, на самом же деле — как были все основания подозревать — желая предостеречь своего сообщника. И действительно, раньше ещё, чем преследователи ступили ногой на берег, Том, догадавшись об их приближении, бросился в воду по другую сторону островка. Он успел довольно далеко опередить своих преследователей, и, так как он ловко скрывался за стволами деревьев, которые росли на болоте, все пущенные ему вслед выстрелы пропали даром. Преследователи, в свою очередь, кинулись в воду, но опасность удваивала силы беглеца. Он то плыл, то ловко пробирался по грязи сквозь заболоченное пространство, пока не достиг противоположного края болота, где его ждала другая неминуемая опасность. Не успел он выбраться из болота, как был замечен одним из всадников, патрулировавших вдоль берега. С быстротою лани беглец мчался по направлению к сосновому лесу, но в этот момент выпущенная из карабина пуля впилась ему в бок. Он не упал, но вынужден был замедлить свой бег. Пятеро всадников мчались по его следам.
