Мы сидели в машине под рожковым деревом, в квартале от дома Барри. Мне ужасно не нравился мамин взгляд. Ее спокойствие граничило с безумием. Она походила на терпеливого ястреба на верхушке обожженного молнией дерева. Однако просить вернуться домой не имело смысла. Мы теперь говорили на разных языках. Я разломила стручок кэроба, вдохнула мускусный аромат и представила, что дожидаюсь здесь своего отца-водопроводчика, который чинит что-то в этом маленьком кирпичном доме с одуванчиками на газоне и лампой в окне с металлическим переплетом.
Вышел Барри в бермудах, гавайской футболке и старомодных очочках под Джона Леннона. Сел в старенький золотистый «Линкольн» и уехал.
— Пойдем, — прошептала мать.
Она надела белые тканевые перчатки, которыми пользуются фоторедакторы, и бросила мне вторую пару. Идти с ней не хотелось, но и в машине оставаться желания не было.
Мы шагали по дорожке уверенно, точно к себе домой. Мама сунула руку в декоративный балийский домик на крыльце и вытащила ключ. Я снова ощутила печаль и приближение неизбежности. Когда-то я думала, что буду жить здесь среди больших кукол театра теней, подушек с батиком и воздушных змеев-драконов на потолке. Прежде статуэтки Шивы и Парвати в их нескончаемом объятии меня не раздражали; я представляла, что Барри с мамой станут так же неразлучны, и это будет длиться вечно и породит новую вселенную. Теперь я их ненавидела.
Заурчал компьютер на резном столе. Мама что-то напечатала, и на экране все исчезло. Я понимала, зачем она это делает.
В тот момент я осознала, почему люди пачкают аккуратные стены, царапают новые машины и колотят ухоженных детей — естественно уничтожать то, что сам никогда не получишь. Она вынула из сумочки магнитную подкову и провела ею по дискетам с надписью «резервная копия».
— Мне его почти жалко, — заметила она, выключая компьютер. — Почти.
Она достала свой нож-скальпель и выбрала из шкафа его любимую коричневую рубаху.
— Цвет экскрементов. Как ему подходит!
Кинула ее на кровать и изрезала в клочья, а потом воткнула в петлицу белый олеандр.
Кто-то колотил в дверь. Мама подняла голову от нового стихотворения. Она теперь все время писала.
— Как думаешь, на том жестком диске было что-то ценное? Например, эссе, которые надо сдать осенью?
Я со страхом смотрела, как прыгает на петлях дверь, и вспоминала синяки у нее на руках. Барри не был жестоким, но у всякого терпения есть предел. Если он ворвется, ей конец.
А мама ничуть не испугалась. Собственно, чем сильнее он барабанил, тем веселее она становилась — щеки порозовели, глаза сияли. Все-таки вернулся!.. Она взяла складной нож из стакана с карандашами и развернула его о бедро.
Барри вопил, рыдал. От бархатистости голоса не осталось и следа.
— Видит бог, Ингрид, я тебя убью!
Стук прекратился. Мама прислушивалась, держа наготове нож. Внезапно Барри возник с другой стороны, в окне. Перекошенное от ярости, страшное лицо в ветвях олеандров казалось огромным. Я отпрянула к стене, а мама так и стояла посреди комнаты, мерцая, как подпаленная сухая трава.
— Я убью тебя! — орал он.
— Беспомощен в гневе, — заметила она. — Бессилен, можно сказать.
Барри разбил стекло — видимо, нечаянно — и затих. Потом внезапно расхрабрился и просунул руку внутрь, чтобы нащупать шпингалет. Мама с немыслимой прытью подбежала к окну и ударила ножом в ладонь. Лезвие засело крепко. Она рывком выдернула его, и рука мгновенно исчезла.
— Чертова сука!
Мне хотелось спрятаться, остановить поток слез, но я не могла отвести глаз от этой сцены. Вот как заканчиваются любовь и страсть!
В соседнем доме зажглись огни.
— Соседи звонят в полицию, — сказала мать в окно. — Уходи!
Он, шатаясь, побрел прочь и через мгновение пнул входную дверь.
— Гребаная сучка! Я тебе устрою! Ты у меня попляшешь!
Она распахнула дверь и предстала перед ним в белом шелковом кимоно, с окровавленном ножом в руке.
— Ты меня еще не знаешь, — произнесла негромко.
С тех пор ей нигде не удавалось найти Барри — ни в «Верджинс», ни в магазинах, ни на вечеринках, ни в клубе. Он сменил замок. Пришлось открывать окно чертежной линейкой. На сей раз она сунула веточки олеандра в молоко, устричный соус, творог и даже зубную пасту. Поставила букет в стеклянную вазу ручной работы и разбросала цветы по постели.
