– Торговец удачей, – процедил он. – Никак, свиделись?
Патрульный оторвался от картинки, брезгливо сжал губы, словно досадуя, резко развернулся и вышел. Наблюдатель неуверенно пожал плечами и обратился к станции, вокруг которой уже сновали рассерженным роем яркие модули спасателей. «Эльф» вернулся к шлюпке, когда к ней подплыл бронированный бот, хищно вытянув клешни захватов.
Наблюдатель щелкнул пальцами и включил дублирующую запись на незарегистрированный в официальном реестре накопитель. Видео настоящего абордажа в открытом космосе с удовольствием купит любой информационный канал. «Эльф» лукаво улыбнулся, поднял воображаемый бокал, стукнул по экрану и удобно откинулся на спинку кресла.
Полумрак шлюпки разрезали яркие лучи головных фонарей. Несколько фигур, ощетинившись стволами, в несколько мгновений обшарили ее внутреннее пространство, которое с их вторжением стало маленьким, беззащитным и очень тесным. Не обнаружив ничего, что представляло бы непосредственную опасность, десант собрался у полупрозрачного шара стазиса в центре.
Темные ресницы, брови и волосы человека, безвольно висевшего в пузыре безвременья, покрывал иней. Вокруг дымчатой сферы, созданной полем стазиса, медленно кружились мелкие предметы: огрызок карандаша, мятая обертка шоколадного батончика, тонкий прямоугольник контактной пластинки. На одной из ее сторон скалилась волкодавом эмблема патруля. Мощную шею пса охватывал ошейник из звезд, символизирующих миры хомо и статус службы. Кто-то поймал карту в ладонь, провел пальцем по плоскости, и та осветилась иконкой записи. Нейропластинку передали офицеру, который осторожно уложил ее в контейнер на поясе, чтобы вытащить уже на борту сторожевика.
За толстым стеклом, отделяющим командный пункт от корабельного ангара, куда бот отбуксировал шлюпку, деловито суетились техники. Они споро тянули к поврежденному суденышку силовые кабели, подключали какую-то аппаратуру, вскрывали панели, обнажая переплетение проводов и правильную геометрию утопленных в обшивку плат. Несколько фигур в светлых комбинезонах медицинской команды выкатили подвижный модуль с безвольным телом хомо, извлеченным из стазиса. После длительного пребывания в коконе безвременья несчастный еле дышал, но попытался встать, приметив активность у шлюпки. Один из медиков уложил человека обратно и надел на него респираторную маску.
Офицер усмехнулся, достал нейропластинку, доставленную абордажной командой, и прилепил ко лбу.
– Зд-д-десь Си-Ти, Симеон-Т-т-тимофей, – в хомо, возникшем в голове, угадывался узник шлюпки. У него громко стучали зубы. Офицер поежился, почувствовав пронизывающий холод.
– Спец-ц-циалист по репутации, – человек прервал монолог и подул на ладони, надеясь согреть. – Или торговец удачей. Можете называть хоть так, без разницы. Я вот-вот околею от холода! Если вы слушаете запись, а я еще сплю, разогрейте к пробуждению чай. Хотя, нет! Пожалуй, больше всего я сейчас хочу шубу. Теплую шубу из настоящего меха. Надеюсь, я заслужил шубу за поимку Белого механика, а?
Говоривший вдруг расхохотался, словно сама мысль о шубе показалась ему чрезвычайно смешной.
– Вы слышали? – Си-Ти смахнул слезы. – Я – Симеон-Тимофей – поймал Белого механика! Я запер его внутри бортовой системы, обесточив корабль. Упек сукина сына в кибертюрьму!
Специалиста по репутации сотряс новый приступ истерического хохота. Успокоившись он продолжил.
– Вот только, подтвердить это я никак не смогу. Если подать энергию в систему, «владетель» проснется и найдет способ перебраться на другой корабль. А ведь этого допустить никак нельзя, а? Поэтому прошу, молю, требую: не включайте питание в шлюпке! Ни при каких обстоятельствах не подавайте энергию в бортовые системы!
Голос исчез вместе образом, оставив в голове звенящую пустоту. Офицер отлепил пластинку и недоуменно потыкал в активную плоскость, но та, похоже, исчерпала запас энергии. Значок записи погас. Над палубами патрульного сторожевика, принявшего шлюпку транспорта Вест-Ник, вдруг надсадно взвыли сирены.
