В сотне шагов от прибоя, увлекаемое течением, медленно ползло то, что осталось от какого-нибудь злополучного корабля — сломанная мачта, длиной около десяти метров, обмотанная порванными канатами.
Дерево и веревки! Да ведь это же значит — плот!
Он бросился к наиболее сильно вдающемуся в море мысу, куда направлялась мачта, и ступил в воду, готовый встретить ее.
Сердце его заколотилось от волнения.
Еще! Еще немножко!
Он вошел глубже — дальше уже было нельзя.
А мачта вдруг отклонилась и поплыла параллельно берегу к открытому морю.
Что ж, дать ей уйти? Когда она так близко — дать ей убежать от него?
Нет, нет! Если даже все морские черти ополчатся против него, все равно он не должен выпускать ее из своих рук.
И он бросился вплавь догонять мачту. Тюлени проводили его безучастным взглядом и снова погрузились в дремоту. Вдруг впереди он увидел острый плавник.
Акула! Этого нужно было ожидать!
Он решительно стиснул нож.
Но хищница, как видно, не была голодна, а может быть, почувствовала дерзость пловца. Она сделала около него один круг и повернула в море.
Человек достиг мачты и схватился за нее.
До сих пор все идет хорошо!
А дальше?
Как дотащить ее до берега?
Течение продолжало относить мачту все дальше от острова.
Веревки! — вдруг догадался человек.
И, схватив одну из них, нетерпеливо дернул. Но она оказалась слишком короткой, не больше десяти метров, а до самой близкой скалы их оставалось двадцать-тридцать.
Он срезал другую веревку, привязал ее к первой и, схватив свободный конец, поплыл к острову.
Веревка кончилась метрах в пяти-шести от берега. А мачта продолжала отдаляться. Человек напряг все свои силы. Еще немножко! Еще!
Вот он добрался до торчащего из воды каменного обломка, схватился за него, но тут же поскользнулся и опять оказался среди пены прибоя. И снова начал борьбу. Привлеченные шумными всплесками, приплыли еще две акулы и начали кружить около него.
Наконец ему все же удалось выбраться на скалу. Он просунул ногу в одну из расщелин и медленно притянул к берегу добытое с таким трудом сокровище.
С недовольным лаем тюлени отодвинулись в сторону, когда мачта, подхваченная набежавшей волной, была выброшена около них на камни.
Человек оттащил ее подальше от берега и, изнемогая от усталости, опустился рядом. Но в глазах его светилось удовлетворение.
Сейчас он разрежет ее на три части, свяжет их веревками и — снова в путь! В путь!
Он лихорадочно стал резать ножом мокрое дерево — стружка за стружкой, кусочек за кусочком. Медленно, утомительно. Руки его слабели все больше и больше, ладони покрылись волдырями.
Ничего! Если не сегодня — то завтра, если не завтра — то послезавтра! Рано или поздно он все равно разрежет эту мачту!
Несчастный вытер рукавом пот со лба. Взгляд его скользнул по покрытой легкой рябью океанской шири.
И вдруг он вскочил.
Пароход!
И так близко! Видно даже людей, снующих взад и вперед по палубе, поспешно закрепляющих веревки закинутой рыбацкой сети.
Ему показалось, что сквозь грохот прибоя он улавливает их сердитые возгласы.
Задыхаясь, человек бросился наверх. Морские птицы с тревожными криками разлетелись из-под его ног. Добравшись до вершины скалы, он сорвал с себя рубашку и, привязав ее к палке, замахал, как флагом:
— Помогите! Помогите!
Пароход продолжал свой путь, волоча за собой пышный хвост дыма.
— Помогите!
Не слышат… Только костер может спасти. Скорее! Пока они не уплыли!
А с юга снова пополз туман. Сначала появились несколько белых клубов и стремительно понеслись над водой, затем выплыла бескрайняя громада и обрушилась на океан, будто лавина, бесшумная лавина холодных испарений. Мир растаял за этой дымкой, исчез. Остался лишь скалистый остров, встревоженные птицы, притихшие тюлени и — человек. Ничего больше! А прибой, словно удесятерил свой рев, заглушая все другие звуки.
Несчастный в отчаянии опустился на землю. Проклятый туман! Не мог повременить еще несколько минут! Всего несколько минут! Он бы зажег костер, его бы заметили…
Какая жестокая, коварная судьба!
Рядом с ним, изгнанные из стада тюлени продолжали таращить в туман свои пустые глаза. Такой же взгляд был сейчас и у него, покинутого и беспомощного, как они.
