— Ты, наверное, проголодался, — Брекка передала ему тарелку и кружку, которые принесла с собой.
— Долго я спал? — Джексом был недоволен собой. Он потянулся и почувствовал, как ноют мышцы.
— Несколько часов. Но тебе это только на пользу.
— В последнее время меня постоянно одолевают сны. Это последствие горячки?
Брекка заморгала, потом задумчиво нахмурилась.
— Дай подумать. Знаешь, я тоже здесь вижу больше снов, чем раньше. Может быть, это от солнца…
В этот миг проснулся Тирот'. Он заревел и стал потягиваться, засыпав своего всадника песком. Брекка коротко вздохнула и вскочила на ноги, не спуская глаз со старого дракона, который отряхивался и расправлял крылья.
— Брекка, нам пора! — крикнул Д'рам. — Ты слышишь?
— Да, слышу. Поторопитесь! — отвечала она, подняв руку в знак прощания.
То, что так взволновало Тирот'а, взбудоражило и файров, которые принялись носиться кругами, пронзительно чирикая. Рут' приподнял голову и, сонно оглядевшись, снова положил ее на песок, не обратив никакого внимания на поднявшуюся суматоху. Брекка обернулась и со странным выражением взглянула на белого дракона.
— Что случилось, Брекка?
— В Исте бронзовые начали пить кровь.
— Чтоб им ни Скорлупы, ни Осколков! — первоначальное удивление Джексома сменилось острым разочарованием и досадой на собственную немощь. Он так надеялся, что ему будет позволено присутствовать при этом брачном полете. Ему хотелось подбодрить Г'денеда с Барнат'ом.
— Мы и так все узнаем, — мягко сказала Брекка. — Там ведь будут и Кант', и Тирот'. Они мне все расскажут. А ты пока поешь!
Джексом послушно сунул нос в кружку, все еще проклиная постигшую его неудачу, и внезапно заметил, что Брекка опять приглядывается к Рут'у.
— С Рут'ом что-то не так?
— С Рут'ом? С чего ты взял? Он, бедняжка, так гордится, что воевал с Нитями без тебя… Сейчас он слишком устал, чтобы думать о чем-то еще.
Она встала и пошла прочь. Берд и Гралл, тихонько воркуя, опустились ей на плечи, и скоро все трое исчезли под тенистым пологом леса.
Раннее утро в мастерской арфистов.
Середина утра в Иста-Вейре.
Пятнадцатый Оборот.
Двадцать восьмой день восьмого месяца
Еще не начало светать, когда Робинтона разбудила Сильвина.
— Мастер Робинтон, пришла весть из Исты. Бронзовые начали пить кровь. Кайлит'а скоро взлетит. Вас ждут.
— Неужели? Спасибо тебе. Сильвина, — он зажмурился — свет лампы, с которой она сняла колпак, ударил ему в глаза. — А ты случайно не принесла мне… — тут арфист увидел у постели дымящуюся кружку. — Милая моя, я тебе благодарен до конца жизни!
— Ты уж скажешь, — хихикнула Сильвина, выходя из комнаты, чтобы не мешать арфисту собираться.
Робинтон торопливо оделся — предрассветный холодок пробирал до костей. Заир, тихонько попискивая, привычно угнездился у него на плече, и арфист зашагал по коридору.
Сильвина с факелом в руках уже ожидала его в темном нижнем зале. Она повернула рычаг, освобождая тяжелый брус, которым закрывали на ночь массивную кованую дверь. Робинтон поднажал плечом и с тревогой ощутил острый укол в боку. Сильвина вручила ему гитару, заботливо укутанную от леденящего холода Промежутка.
— Я уверена, что Кайлит'у догонит Барнат', — сказала она. — Гляди-ка, вот и Дрент'!
Арфист увидел, как садится коричневый Дрент', гася скорость крыльями, и бросился вниз по лестнице. Дракон был явно возбужден, его глаза сверкали в темноте красно-оранжевым пламенем. Поздоровавшись со всадником, Робинтон слегка замешкался, чтобы закинуть за спину гитару, и, ухватившись за протянутую руку Д'фио, забрался коричневому на шею.
— Как распределились ставки? — спросил он всадника.
— Значит, так. Лучший, конечно, Барнат'. Он-то наверняка и догонит Кайлит'у. Хотя, — тут в голосе Д'фио послышалось сомнение, — четверка бронзовых, которых допустил к испытанию Н'тон, тоже хороша: все как один сильные молодые драконы, так и рвутся в бой. Так что вполне возможен сюрприз. Ставь на любого — не прогадаешь!
— Я бы не отказался, но мне, понимаешь ли, не к лицу…
— Если бы ты, мастер Робинтон, доверил дело мне, то, клянусь Дрент'овой скорлупой, не пожалел бы.
