Сколь грешен я, лелея эту праведность,
То малое, что сердцу заповедано,
Меняя на уют и респектабельность.
Гореть бы мне в твоем неверном пламени,
Оправдываясь званием влюбленного,
Но снова на моем воздетом знамени
Нет сердца, ржавым дротиком пронзенного,
И снова, вопреки былым пророчествам,
Мне сужено с улыбкой обреченного
Любить свое немое одиночество
Затравленной любовью заключенного…
декабрь 97, 20-тые…
* * *
О, когда бы я только смел
Так легко говорить "люблю",
Я сказал бы, кому хотел
Те слова, что в душе коплю!
О, когда бы я только мог
Не бояться пойти ко дну,
Выбирая из ста дорог
Ту одну (иль не ту одну)!
О, когда бы я это смел –
Стал бы молод, силен, богат,
Как мальчишка с колчаном стрел
И крылами на сотню ватт.
И, всецело поверив им,
Этой верой сполна крылат,
Я бы не был почти любим,
Я бы не был почти женат.
Но куда подевалась прыть?
Но куда подевалась стать?
Мне так долго хотелось быть,
Что пора было кем-то стать,
Что пора было как-то спеть,
То, что я до сих пор не спел,
Чтобы боле твердить не сметь –
"О, когда бы я только смел!.."
5-15.05.97
* * *
Еще в сиротство до поры не верят губы,
Еще тепло твоей груди хранит рука,
Но где-то там, у той черты, играют трубы,
И слышен гул издалека, издалека.
Еще не познана сполна любви наука,
И жадный взгляд не утолит твой силуэт,
Но где-то там, у той черты, нас ждет разлука
На сто минут, на сто часов, на сотню лет.
Еще нам в жизни суждено довольно счастья,
Еще гореть твоим глазам, твоей душе,
Но где-то там, у той черты, гремит ненастье,
И Джебраил настороже, настороже.
Еще покорны нам вполне и шаг, и слово,
И нет причины не просить у бытия,
Чтоб где-то там, у той черты, мы были снова
Вдвоем с тобой,
Наедине,
Лишь ты и я …
25-26.02.96
* * *
Горчинка губ, касанье рук,
Моленье слов за гранью звука.
И снова будет сердца стук
Твоею мерою, разлука!
Ночной вокзал привычно глух
К неодолимости итога,
И снова будет сердца стук
Твоим свидетелем, дорога!
Но милый лик во тьме разлук
Хранят опущенные вежды.
И снова будет сердца стук
Твоим предвестником, надежда!..
20-23.02.96
* * *
Небритая дама немалого веса
И брак логопеда неясного рода,
Прикрывшись табличкой "Российская пресса",
Послушать надумали голос народа.
Собрали вопросы, на улицу вышли
И, первую жертву поспешно наметив,
Спросили у чукчи – "Не харе ли Кришна?"
"Ой, харя, однако!" – им чукча ответил.
Потом безо всякого лишнего "здрасьте"
Спросили туземца, обнявшего столик –
"Скажите, товарищ, IN GOD ли WE TRUST-те?"
"За гада – ответишь", – изрек алкоголик.
И дальше – не лучше, зато – веселее
(Да нашей-то прессе – толику ума бы!):
"Акбар ли Аллах-то?", – спросили еврея,
"Айзохен ли вей-то?", – спросили араба.
И, дважды поставив в опроснике минус,
Не сбавили громкость словесного гвалта.
Спросили прибалта – "Как жизнь, господинас?"
"Спасыыбо, хрэновос", – ответил прибалтас.
Сменили кассету, но эта замена
Была не на пользу провальному делу.
"Как жизнь, генацвале?", – спросили туркмена,
"Булы ль здоровэньки?", – спросили карела.
И, славя страну беспохмельного солнца,
Не внемля ответным парам перегара,
"Сечешь, Асахара?", – спросили японца.
"Секу, то есть сёку", – сказал Асахара.
Вот так и работали вплоть до момента,
Когда, в день дотоле благой и погожий,
На выкрик привычный "А ну, респонденты!"
"Да сам ты кастрато", – ответил прохожий…
27-29.12.97
* * *
Гласность так гласность! Пора обнажить
То, что сокрыто от глаз посторонних,
Переусердствовав, перекроить
Трейд-юнионы во фрейд-юнионы.
Пусть верещит худосочный эстет,
Режет в истерике синие вены –
Мы освятим тот нехитрый предмет,
Что украшает заборы и стены.
Будет он нам и кумир, и судья.
Пусть после нас разбираются внуки –
Что ныне гласность: исход иль петля?
Честная речь или снятые брюки?
* * *
Деловито и размеренно,
Словно черви из питомника,
По развалинам Империи
Расползались автономии.
Расползались суверенные
(Не бывает сувереннее!),
Забренчали соверенами,
Источая суеверия.
Не москальским ли повеяло? –
Вопрошали у оракулов
И, услышав, что наблеяно,
То чуралися, то плакали.
Наплодив купоны с гривнами,
Занавесив мовой улицы,
Расползалися наивные,
Да побитые вернулися.
Не берут в гаремы южные,
Охладел любовник западный…
Что же – снова зимы вьюжные
