Такой нежной и гулкой,
Чтоб в переулках лабиринтов знали,
Это-навечно...
Все вокруг закрутилось с бешеной скоростью, мир начал оживать, он искрился и фонтанировал... Пазлы сложились... Я тебя дождалась...
Августова
*****
...Как-то, находясь в состоянии полного раздрызга, в мониторе появились вот такие буквы))
Мы уже снова на "ты" или уже опять на "вы"? Не, оно конечно, если так, из крайности в крайность то... в общем, хрен его знает, чем всё это закончится. Хочешь молчать? Ладно, будем! Молчим... Ещё? Ещё молчим...
Внутри уже не мозг, а кастрюля с кипящими в ней мыслями. Отравляющее зелье какое-то... Всё! Началось! ALARM! Мысли атакуют! Не помещаются в башке-кастрюле и прут наружу. Причём самые глупые оказываются самыми активными. И ладно бы булькнули и улетели куда подальше, так нет же, обязательно "озвучиться" им надо. Зачем молчала?! Нет, чтобы сразу сказать: "Перестань говорить ерунду, дурочка! Я же знаю, это не твоя чушь - чужая! Ты же другая совсем!" И всё, вместо газовой горелки под кастрюлей тепло камина в сердце.
Поздно. Ещё бы! Кипяток такой дури выплеснулся. Обожгло. Начался бой. Без крови, но и без правил. И вот, когда воздух на ринге наэлектризован до такой степени, что жители какой-нибудь многоэтажки могут смотреть "Санта-Барбару" без перерыва, если подключатся - появляется рефери и орёт: "break!" Где ж ты раньше был, сука?! Мы уже и так по своим углам без сил. И в каждом углу появляется заботистый дружище-тренер со свежим полотенцем и жилеткой "для поплакать". И начинается уже тысячу раз слышанное: "Всё пройдёт. Забудь. Значит не твоё. Отвлекись. Съезди куда-нибудь. К морю, в горы, к чёрту на кулички, в конце концов!" А ты без сил. И слушаешь, и начинаешь в ответ: " А, в самом деле! Оно мне надо?! Сердцу давно не восемнадцать. Пора как другие. Свежий сок, правильное питание, шопинг-релакс, чёрт подери! И может даже мебель новую. А не дыры-раны."
Рассказала сама себе? Помогло? Только не ври, что да! Ведь всё равно же хочешь, чтобы из угла напротив, одновременно с тобой: "Всё сказала?!" И улыбка... и чтоб в охапку потом... и сбежать с этого долбаного ринга!
Рисунок, который ты смогла услышать.
-- Что ты делаешь?
-- Рисую...
-- Хм... интересно. И что же?
-- ...Всё...
-- Но у тебя же только один карандаш...
-- Да... так уж получилось, что он остался один...
-- Он... серый. Как можно нарисовать серым карандашом..."всё"?
-- Он не серый, он... простой. Помнишь, в школе говорили: "Возьмите простые карандаши..." Закрой глаза и попробуй... услышать то, что я буду рисовать.
-- Ты поставила точку на листе?
-- Да, мы с тобой начнём с неё.
-- Я слышу осторожный шорох карандаша по бумаге. Ты рисуешь плавную линию?
-- Тонкую, плавную и осторожную. Ведь это начало... после точки.
-- Теперь карандаш двигается быстрее... И линия... она не одна... ещё и ещё... Это похоже на... какой-то шум.
-- Может на голоса?
-- Да, на шум голосов. Их много. Все они что-то говорят. И я не знаю, к какому из них мне прислушаться...
-- ...............................
-- Почему ты остановилась? Рисуй! Я хочу... слышать, что будет дальше.
-- Но...
-- Рисуй!... Я слышу, как скрипит карандаш. Линии становятся жёсткими, изломанными, острыми... У меня даже появился горький привкус на губах и что-то колет внутри. Твой карандаш рисует что-то...горькое и солёное. Что это?
-- Это боль и обида, девочка... Потерпи немножко... Что ты теперь слышишь?
-- Карандаш снова едва касается листа бумаги. Это как... Я не знаю на что это похоже.
-- Как осторожное прикосновение кончиков пальцев к коже?
-- Именно так! Сначала лёгкая дрожь, а потом тепло... Теперь карандаш стал очень мягким. Он очень тихо и непрерывно скользит по бумаге. Ты...заштриховываешь...боль?
-- Да, родная. Она теперь исчезнет. Слушай дальше...
-- Я снова слышу шум, но теперь он...очень лёгкий. Это дождь! Тёплый, летний... И вот снова резкий штрих...один, два...их семь! Это радуга!
-- После дождя всегда бывает радуга. Разве ты не знала?))
-- Ты смогла нарисовать радугу серым карандашом?!
-- Ты смогла её увидеть, потому что карандаш был не серым, а...простым.))
