Когда я вернулась, Маринэ встретила меня с букетом мимозы в руках. Мое сердце сделало кульбит и сладко оборвалось. «Угадала мои любимые цветы!»
- Тебе принесла какая-то девушка, – Маринэ нахмурила брови, протягивая мне букет. – Просила передать, что скучает и просит второй шанс.
Во рту стало горько, хотелось швырнуть мимозу на пол и бежать вон, подальше от этого холодного взгляда черных глаз.
- Это тебе, – я протянула Маринэ тюльпаны.
Она взяла их и на миг улыбнулась, прижав цветы к себе. Какой второй шанс? Я вдруг поняла, что с момента, как Маринэ появилась в моей жизни, я ни разу не вспоминала про Нее, не ждала смс, не просыпалась среди ночи от ревности и одиночества, рвущих мое сердце.
- А что делать с мимозой? – девушка все еще держала букет в руках.
- Не знаю, – я пожала плечами. – Мне она не нужна. Давай выкинем?
Маринэ улыбнулась шире:
- Цветы ни в чем не виноваты. К тому же я люблю мимозу. Она так вкусно пахнет. Где ваза? Я буду составлять букет.
Прошло еще два дня. Мы ни разу не касались инцидента с цветами. Казалось, его и вовсе не было. Все шло как раньше. Но мне хотелось все объяснить. Но как?
«Понимаешь, Маринэ, я лесбиянка. А цветы мне презентовала бывшая. Но они мне больше не нужны, и она не нужна, потому что я влюбилась в тебя. Давай поженимся и умрем в один день?»
Я затянулась сигаретой и пнула стул.
- Что буянишь, Новосёлова? – Аська выдернула у меня из губ сигарету и прикурила от нее.
- Ничего, тебя это не касается, – я отвернулась от Аськи, мне не хотелось смотреть ей в глаза. Дружба дружбой, но ведь Аська не поймет моего увлечения ее невинной младшей сестренкой.
- Ага, я так и поверила. Ты ж каждый день мебель крушишь. И глаза не прячь, я тебя все равно насквозь вижу. – Аська вдруг стала серьезной. – Ты ведь не влюбилась в нее?
Вопрос повис в воздухе. Что я на него должна ответить? Правду? Я посмотрела Аське в глаза и вздохнула:
- Хочешь дать мне по морде?
- Хочу, за твою глупость. Сань, ты конченая идиотка. Такой была, такой и помрешь, – Аська развернулась и вышла из курилки.
Вечером меня ждал еще более «приятный» сюрприз, чем ссора с лучшей подругой, точнее, моей единственной подругой. Маринэ сообщила, что должна срочно уезжать.
За ужином мы практически не говорили. Напряжение проскакивало в каждом жесте и слове.
Утром у нее был самолет. Мы стояли в аэропорту. Я понимала, что нужно что-то сказать. Но что сказать, не понимала. Объявили ее рейс. Вдруг Маринэ достала ручку и, схватив меня за запястье, стала что-то быстро писать у меня на ладошке.
- Это мой скайп. Набери мне,…если захочешь… - Маринэ отпустила мою руку и зашагала прочь.
Я честно промучилась два дня. Хотелось услышать ее голос, увидеть, пусть и через экран. Но…что тогда? Что я скажу? Мы же не друзья, я не хочу с ней дружить… А чего я, собственно, хочу? Любви? Семьи? Маринэ права, в моих словах слишком много буквы «Я».
К вечеру третьего дня я не выдержала. Ноутбук открыт, скайп включен. Поерзав на стуле, я набрала ей. Гудок, еще гудок. Долгие двадцать гудков. И вдруг она ответила.
- Привет.
- Привет…У тебя усталый вид, ты не заболела? – Маринэ внимательно вглядывалась в мое лицо на экране. Она такая красивая сейчас, тонкие черты лица, черные брови с легким изломом, мягкая линия губ. Отсвет экрана ноутбука придавал ее лицу неземную красоту.
- Я скучала, – улыбка невольно расплылась на моем лице.
- Я тоже скучала, – Маринэ улыбнулась в ответ.
Мы разговаривали каждый день. Скайп, контакт, вибер, смешные наклейки, смайлики, пожелания доброго утра и сладких снов. Словно влюбленные подростки. Так легко и так весело, это был даже не флирт. Не знаю, что это, но за месяц нашего общения я привыкла ежеминутно получать свою дозу счастья по имени Маринэ. И вдруг она пропала. Целая неделя… я писала, звонила, но все безрезультатно, никакого ответа, никакой реакции.
Аська хмурила брови, поджимала губы и отводила глаза. Я понимала, что они с Маринэ общаются, но как об этом спросить? После той ссоры в курилке мы не разговаривали. Но ждать больше я не могла. В обед я подошла к Аське:
- Разговор есть. Давай после работы в кафе пересечемся, - она кивнула мне, пряча молнии в глазах.
