- Слушай, - спросила я, - Почему ты не пошла работать с детьми? Мне кажется, у тебя бы отлично получилось!
Твое лицо вдруг сделалось задумчивым.
- Я не хотела бы говорить об этом, Лена...
- Но почему?
- Я... Когда у нас была практика на пятом курсе, я преподавала литературу старшеклассникам в одной из гимназий на Ваське...
Я видела, как ты напряглась, как задергались твои губы и поспешила обнять тебя за плечи. Вздохнув, ты продолжила:
- Так вот там был один мальчик...Витя Катков. Он был ужасно дерзкий, хам. У него отец был бандит. Ему учителя всё с рук спускали... А я молодая была (на этом месте я улыбнулась) и о-очень принципиальная, - ты снова замолчала.
- Я поставила ему двойку по литературе, за сочинение. Но он написал, ты понимаешь, он написал "Говно это ваш Маяковский, плевать я на него хотел!" - я закрыла глаза, представив, как ты злилась, когда читала эту работу.
- И ты поэтому не осталась преподавать? - улыбнулась я тебе, понимая, впрочем, какой последует ответ.
-Нет, - помотала ты головой, - Не поэтому. Просто он сказал при всём классе, что я гнида и жить мне осталось недолго..., - твои глаза наполнились слезами. Я остановилась, увлекая тебя в тень, подальше от входа и скопления туристов.
- Меня избили через два дня в подворотне вечером...ногами в живот. Я теряла сознание от боли, а когда очнулась, услышала его голос: " это тебе не урок литературы, сука, это жизнь".
Я схватила тебя за руки:
- Ты пошла в милицию?! Пошла снимать побои?!
- Да... Только его отец всё проплатил, и он остался на свободе... Посадили только одного из их банды на два года... - ты посмотрела вверх, словно пытаясь сделать так, чтобы слёзы закатились обратно, - А ещё... - сказала ты хриплым сдавленным голосом, - у меня теперь не может быть детей... Эти ублюдки лишили меня возможности быть матерью... Понимаешь?! - твои рыдания стали громче. Я крепко обняла тебя и прижала к себе, словно укачивая:
- Тише, я здесь, я с тобой. Тише, не плачь
Это был наш последний день в Праге.
Январь пролетел незаметно. Джек превратился из пухлого бутуза в угловатого щенка-подростка, и ты планировала в скором времени начать приучать его к улице.
На место истеричной Марины была принята тихая и неприметная Катя. Она исправно выполняла свою работу, мило улыбалась и никогда не повышала голос.
Ты приезжала ко мне на выходные, а иногда я подвозила тебя домой после работы. Увы, возможности познакомиться с твоим отцом у меня не было, хотя я мечтала плюнуть ему в рожу, глядя на твоё состояние каждый раз во время и после его запоев.
Одним холодным днём я в одиночестве обедала в тихом вегетарианском кафе, куда иногда заходила отдохнуть от офисной суеты.
Заказав излюбленный Табуле, я уставилась вглубь зала, глядя сквозь пространство. Но мое уединение нарушила Аля - остановившись напротив. Оглядев её с ног до головы, я остановила взгляд на знакомой сережке в брови.
- Не возражаешь? - кивнула она мне.
Я пожала плечами:
- Пожалуйста.
- Лена, я хочу поговорить.
- Мне казалось, мы уже обо всём поговорили, разве нет?
- Я... - она выглядела растеряно, я бы даже сказала, немного подавленно, - Лена, я прошу тебя вернуться.
- Что?! - опешила я.
- Это все попахивает бредом, я понимаю. Но...
- Аля, ты в курсе, что у меня отношения?
- Да, конечно, я в курсе. Этого не увидит только слепой. У тебя такие глаза, когда ты смотришь на неё... Я готова порвать в клочья, когда вижу твой взгляд, - произнесла ты, - На меня ты так никогда не смотрела.
Я вздохнула:
- Я тебя так не любила. Прости.
Тебя передёрнуло словно от боли.
- Жестоко.
- Зато правдиво. Аль, пойми, даже если бы это была не она... Между нами всё кончено, я никогда не возобновила бы наши отношения... Они изжили себя, понимаешь?
- Что в ней такого особенного? Я понимаю, меня можно назвать женственной с большим натягом, но... неужели в ней есть что-то, что так тебя зацепило? Так привлекло?
- Да. Есть. Она гораздо глубже, чем ты думаешь. Чем думаете все вы, - оскалилась я.
- Я поняла, - сказала Аля, вставая, - Но знай. Мои двери для тебя открыты. Я жду тебя всегда.
Когда принесли мой салат, я с отвращением посмотрела на него и констатировала, что есть мне расхотелось.
