Белая тетрадь - страница 68

Кстати, об испытании. Не верится, что не придется его проходить. Если Айне правильно вспомнила формулировку – а память у нее на такие вещи отменная, то второе испытание уже в самом разгаре. «Сеет раздор», надо же… Знания, которые я почерпнула в «памяти матерей», не просто «посеяли» раздор между нами – устроили наилучшие условия для взращивания недоверия и предательства, и теперь мы с князем пожинаем плоды взаимной неискренности. Так что, похоже, каждый проходит свое испытание: кто-то напрямую делает выбор между собственной жизнью и жизнью спутника, а кто-то (не будем показывать на этих неумных девушек пальцами) – между доверием и трусостью.

Что ж, я трусиха, в этом ничего нового нет. Стоит ли огорчаться?..

Выбрав подходящую ветку и накрепко прикрутив к ней рюкзак, я прошептала заклинание и поднялась над верхушками деревьев. Губы неудержимо расползались в улыбке – то ли от нервов, то ли от пьянящего ощущения свободы, а может, просто потому, что впервые за несколько дней выглянуло солнце. Ласковые теплые лучи скользили по гладким пластинкам листьев, превращая капли воды в алмазы. Здесь, почти у самых облаков, дул довольно сильный ветер, но лес внизу оставался неподвижным, напоминая скорее объемную вышивку, чем зеленый океан. Сжав ветку ногами, я сделала круг, осматриваясь. Пусть Айне и говорила, что с пути нельзя сойти, но лететь наугад – безумие.

Мое внимание привлекла горная цепь на севере. Раздвоенная вершина, заросшая чахлыми кривыми елями, показалась мне смутно знакомой. Очень похожую мы с князем оставили позади примерно пять дней назад. Максимилиан говорил, что это было первое испытание – вполне возможно, по крайней мере, это объясняет, почему гору невозможно было обойти. Впереди, правее, виднелось ярко-зеленое пятно с редкими бурыми вкраплениями – болото. Нет, туда мне точно не надо… Глубоко вздохнув, я решительно направила импровизированную «метлу» левее болот, туда, где далеко-далеко, на самом горизонте, Срединный лес переходил в холмистую равнину с разрозненными островками деревьев.

«Жаль, что мы все время шли пешком, – промелькнула шальная мысль. – Здорово было бы снова увидеть его крылья».

Бред. Максимилиан остался позади, и лучше бы, если бы мы больше никогда не встречались. Хотя, подумалось мне, наверняка пересечемся у портала.

До которого еще надо добраться.

…Ветер в лицо – замечательная вещь. Вот только глаза что-то слезятся.

Все шло хорошо. Бездна, все шло просто замечательно! И надо же мне было все испортить…

Дорога к равнине заняла примерно шесть часов. Недурно, если учесть, что каждые сорок минут приходилось садиться на землю, подновлять заклинания – все три и разминать затекшие конечности. После ночных полетов под проливным дождем и сна на холодной земле в скрюченном состоянии мышцы ныли и весьма болезненно реагировали на мои попытки поднапрячься и выжать из «метлы» максимальную скорость. Но все физические неудобства перекрывались чудесным ощущением принадлежности к пути. Хрупкие и поначалу незаметные, нити заклинаний сплетались в прочное серо-стальное кружево, в центре которого находился портал, отсвечивающий ярко-алым. С высоты птичьего… то есть равейновского полета, был виден весь узор, даже глаза закрывать не приходилось. То, что на земле походило на беспорядочное нагромождение защитных чар, обрывки старых заклинаний, маскировалось под энергетические каналы и пульсацию источников, на деле оказалось магическим лабиринтом невероятной сложности и красоты. Те из эстаминиэль, кто прокладывал путь, обладали весьма специфическим чувством юмора.

Войти в лабиринт – или вступить на путь, уж как вам больше нравится, – можно было в любом месте. Но, стремясь добраться до портала, странник волей-неволей задевал нити. Страж чутко следил за малейшим изменением натяжения и, как только таковое обнаруживалось, изменял потоки таким образом, чтобы гостя затянуло не в портал, а в логово хранителя пути. Если проситель, на взгляд Стража, оказывался достоин предстать перед королевами, он перебрасывался на следующий уровень кружева, за которым следил уже другой Страж – отсюда и невозможность сойти с пути, если уж на него ступил.