Шакаи-ар сидел даже ближе, чем мне думалось. Одну руку он высунул в окно, сосредоточенно поправляя зеркало. Волосы трепетали в потоке воздуха, как темное алхимическое пламя. Закатные отсветы перекрашивали их из черного цвета в багровый и превращали красивое и юное лицо в древнюю бронзовую маску.
Сердце отчего-то сжалось, и страха перед будущим стало чуточку меньше.
Я сразу же влепила себе мысленную пощечину. Страх – полезное чувство. А симпатия к убийце – опасное.
Шакаи-ар никак не отреагировал на мои размышления, будто бы и впрямь был поглощен попытками поправить боковое зеркало.
– Опять перекосилось. На все колдобины реагирует, зараза, – пояснил он, не глядя на меня. На очередной кочке машина подлетела, и злосчастное зеркало повисло, как ухо у спаниеля. – А, ладно, это бесполезно! – Шакаи-ар махнул рукой и откинулся на сиденье. Стекло он поднимать не стал.
Зеркало мотнулось, готовое оторваться в любое мгновение… и у меня сработали рефлексы. Угол зрения изменился, высвечивая истинную структуру мира… Дальше все было еще проще. Энергия послушно заструилась вдоль невидимых нитей, узор напрягся, зазвенел и… изменился. С тихим щелчком зеркало встало на место.
Шакаи-ар посмотрел на меня с веселым удивлением.
– Спасибо, малыш. – Тонкие губы тронула искренняя до невозможности улыбка, никак не подходящая убийце. – А где бутерброды? – нахмурился он. – Я ведь могу и передумать…
Это звучало как дружеская шутка, но я поспешила перегнуться через сиденье, выпутываясь из ремня безопасности, и нашарить за креслом сумку.
– С чем вам?
– Да любой. И давай уже перейдем на «ты», ладно? А то действительно начинаю чувствовать себя, гм, «подозрительным мужиком».
Я чуть не поперхнулась. Надо бы сделать себе мысленную пометку, что шакаи-ар весьма злопамятны. Впрочем… Я оглядела бутерброды. У меня тоже была возможность показать нрав истинной равейны.
На протянутую ладонь шакаи-ар шлепнулся тонюсенький кусочек хлеба с двумя ломтиками помидора. Я же с абсолютно невинным видом впилась зубами в солидный бутерброд с ветчиной.
Шакаи-ар на мою мелкую пакость никак не отреагировал, но на сердце стало полегче. Я почувствовала к своему похитителю странную благодарность. Все-таки противно чувствовать себя совершенно беспомощной и бесправной… а этот парень пока не сделал ничего, что заставило бы меня осознать свое положение пленницы.
Пока.
Я медленно жевала бутерброд, оттягивая разговор. Стоило, конечно, повременить, попытаться самой разобраться в мотивах похитителя… Но кто знает, не вернется ли потом истерика? Сейчас у меня в душе царила странная пустота, усталость после слишком сильных эмоций… Дэриэлл говорил, что такое бывает после стресса… Не стоило ли воспользоваться моментом?
Подумав, я стряхнула с рук крошки и решительно повернулась к шакаи-ар.
– Почему ты меня похитил? – выпалила я на одном дыхании и замерла, ожидая если не удара, то резкого одергивания. Но шакаи-ар опять меня удивил, спокойно поправив:
– Это не похищение. Ты меня сопровождаешь.
«Ага, только меня забыли предупредить об этом», – промелькнула мрачная мысль. Но начало меня обнадежило, и, набравшись наглости, я рискнула продолжить расспросы:
– Куда мы едем?
– В резиденцию королев. Или тебе привычнее называть их эстаминиэль?
Я растерялась:
– У нас и так, и так говорят… Но… зачем тебе в резиденцию?
Честно, ответа я не ожидала, тем более подробного. Но он последовал:
– Затем, что назревает конфликт. И это мягко говоря. – Мой похититель вздохнул. – Кто-то убил в Зеленом одного из наших, мальчишку. Очень качественно. Сначала обездвижили заклинанием, потом отрезали голову. Все признаки указывают на то, что это сделала равейна. Причем конкретная – твоя мать.
Я задохнулась от гнева.
– Вы… вы что, с ума сошли? – уже не думая о последствиях, взвилась я. Чтобы Элен… убила? – Только не она!
– «Ты», Найта, «ты», никаких «вы»… А возвращаясь к твоему предположению… То же самое мне сказал Ирвин, глава здешней общины, – признался шакаи-ар. – И с такой же интонацией. – Он неожиданно усмехнулся. – Я даже не знаю, что его больше возмутило – убийство или такая наглая подстава. «Леди Элен вспыльчива и вполне может развеять обидчика по ветру. Но не ребенка же! Дети рядом с ней на головах ходить могут», – вот что он сказал. А через пару дней при крайне подозрительных обстоятельствах погибли молодые равейны. Жизненная сила была выкачана подчистую. И знаешь что самое интересное? Оба трупа несли на себе ментальные отпечатки шакаи-ар, причем кого-то из обращенных. Какая-то сволочь пытается стравить шакаи-ар и равейн в Зеленом! И не только в Зеленом, кстати… – Последнее слово он по-змеиному прошипел, и образ спокойного и доброжелательного парня разом слетел. – Как будто им одной войны было мало! – Шакаи-ар в раздражении стукнул кулаком по дверце. Пластик хрупнул, стальная пластина со скрипом прогнулась.
