— Невыполнение своих прямых обязанностей! — кричала женщина из ЖЭКа. — Территория не убирается уже неделю! А лестничные площадки вообще никогда!
— Почему? — удивлялся Стас. — Лестницы я подметал пару раз.
— А влажная уборка раз в неделю?! А дохлая кошка во втором дворе?! А…
Женщина аж заходилась в праведном гневе.
— Труп кошки я накрыл темной материей, спокойно отреагировал Стас. — Должны же родные и близкие покойной иметь возможность попрощаться с нею?
— Что? Чьи родные и близкие? — не поняла женщина из ЖЭКа.
— Кошкины, конечно. Вы, например, знали эту кошку? — спросил Стас совершенно серьезно. — Я, например, знал. Очень хорошая кошка, преданная мать, приветливая, коммуникабельная.
— Комму — кабель… Что он такое говорит, товарищ участковый? — женщина побагровела, словно эти слова украли из ее служебной характеристики и теперь использовали не по назначению. Это же надо! Что они двор не подметают и лестницы не убирают, это еще полбеды! На вас уже жалоба пришла с восемь.., с восьмыми подписями…
— Восемью, — поправил ее Стас.
— Восемью подписями жильцов нашего дома.
Среди них есть ветераны войны и труда, и старушка-блокадница, которая в этом доме, между прочим, всю блокаду прожила, подписалась. Всю блокаду!
— А, — обрадовался Стас. — Эта старушка очень любила покойную кошку, всегда ее подкармливала…
Женщина из ЖЭКа сбилась и посмотрела на участкового, ища его поддержки.
— На чем я остановилась?
— На кошке? — спросил участковый.
— На старушке, — подсказал Стас.
— Старушка такая приветливая, — неуверенно пробормотала женщина из ЖЭКа, — коммуни…
Жалобу послали в газету, а оттуда переправили нам, чтобы мы приняли срочные меры к дебоширам. Я вас спрашиваю, и участковый тоже: что у вас тут происходит?
— Обычная жизнь рядовой советской ячейки общества, — пожал плечами Стас.
— Обычной ячейки? Да у них тут притон!
— У нас притон?! — высунулась из кухни Брюнхильда. — Сами вы притон!
Участковый, как будто только и ждал, что в разговор вмешается кто-нибудь еще, сделал шаг вперед, расстегнул папку и зашуршал бумагами.
— Минуточку, минуточку… Жалоба на пьяного соседа. Ваша? Седьмая квартира?
— Нет, — поправила его женщина из ЖЭКа, это же без номера, литер Б.
— Ага, — понял милиционер. — Минуточку…
Есть сигнал. Притон, вот. «В подъезде устроили самый настоящий притон…» Вот видите! Сигналы подтверждаются…
— Какие сигналы? — спросил Стас. — Из космоса?
— Космос прошу не трогать, — официальным тоном попросил участковый, — пока там летают наши космонавты.
— Правильно, — поддержала его женщина из ЖЭКа, — так их, дебоширов. В жалобе между прочим сказано, что у них тут собираются всякие темные личности, орут, нарушают тишину, употребляют наркотики, пьют, дерутся… А вот, между прочим, и сама темная личность! Отоспалась На чужой служебной площади, а теперь вот вышла: нате, смотрите на меня, каков я!
Эти слова были адресованы Кириллу. Все, даже Стас, с интересом посмотрели на Маркова.
— Попрошу ваши документики! — встрепенулся участковый. — Да побыстрее!
Кирилл нашел уже заваленную какими-то вещами спортивную сумку, достал паспорт.
— Какой у вас в квартире беспорядок! — возмутилась с новой силой женщина из ЖЭКа. Еще дворники называются! Какой только пример вы подаете жильцам?!
— Учитесь? Работаете? — спросил участковый Кирилла.
— Работаю.
— Где и кем?
— В кафе «Аленушка» братцем Иванушкой.
— Хотим немного пошутить? — участковый принялся раскачиваться с пятки на носок, издавая при этом громкий скрип. — Хорошо, давайте пошутим в отделении милиции.
— Ладно, работаю в кафе диск-жокеем.
— Притон, — кивнула головой женщина, — так и есть, притон! Ветераны же не могут врать.
Они же нашу Советскую Власть строили. Пискжопеем работает! Безобразие!
— Спокойно. Разберемся, — участковый взял уже инициативу на себя и теперь не хотел ее выпускать из своих рук.
— Наша дискотека, между прочим, — сказал Кирилл, — на городском комсомольском смотре получила первое место за программу, посвященную блокадному Ленинграду. Есть и грамота, и приз. Можете прийти посмотреть.
— А где находится ваше кафе? — поинтересовался участковый. — угол Обводного?.. Знаю, знаю…
