ПРОЛОГ
Душа в пространстве
– Невский… Невский… – голос слабо прорывался через вязкий серый эфир, но Кирилл четко отличал эти тихие звуки в общем хаосе. Вспомнились наездники-монголы, мертвая рука, слякотная грязь. Грязь, грязь…
– Невский едет! – Кирилл отвел руки от лица и затравленно огляделся. Вокруг – лошадиные морды в пене, гортанные крики кочевников, но до него, судя по всему, им уже не было никакого дела. Рядом с телегой, на которой сидел монах в накинутом капюшоне, высилась фигура всадника – светловолосого бородача в ярко-алой одежде. Сухоногий белый жеребец под ним нервно переступал ногами по грязи и всхрапывал.
– Ты не можешь, князь, бить моих людей! Ханский гнев настигнет тебя, как молния в степи настигает сайгу. Только обугленные рога остаются в желтом ковыле! И я, Урдюй, обещаю тебе ханский гнев! – говоривший мало походил на ордынца, хотя и вел свою речь на смеси татарского и русского. Медные кудри змеились по куньей оторочке его плаща. Высокий бледно-мраморный лоб и блеклые, чуть зеленоватые глаза выдавали в нем европейца. Его вороной конь был явно не степных кровей. Медноволосый вытянул скакуна плетью и ругнулся: – Got demmet!
– Что я слышу? Английскую речь?! Ты ли это, сэр Джон Петти, отрекшийся от христианского имени и родной Британии, угрожаешь мне, владетельному князю великой земли Русской? – слова светлобородого чеканной латынью перекрыли все суетливые обозные звуки. – Ханская милость позволяет не трогать нужных для Руси людей, не изнурять полоном искусных мастеров и сведущих в ремеслах холопов! Хану нужна дань! Деньги, а не бессмысленно загубленные на переходах данники! Зачем ты, сэр Джон-Урдюй, нарушил его волю и забрал в угон славных мастеров и умельцев? Могу ли я, их единственный защитник, допустить такое оскорбление воли моего старшего брата – владыки монголов и твоего также, сэр Урдюй, владыки?
– Если эти оборванные смерды, князь Александр, – медноволосый обнаружил не худшее владение латынью, – твои лучшие ремесленники, то очень странно, что жили они в таких варварских условиях, под дерном и землей, поленившись снабдить печи трубами!
– Ты и твои наездники – слишком частые гости в их краю. И гости обременительные. Но этому пришел конец – теперь я буду собирать дань и отправлять ее в Сарай. Как видишь, ханская милость пролилась добрым дождем над Русью! А вот ханский гнев может поискать другую жертву!
– Барракча! – бывший тамплиер развернул вороного и по-татарски отдал короткие указания своим нукерам. – Хорошо, князь Александр! Забирай своих людей, а монаха, – он указал плетью на серую фигуру в капюшоне, – мы проводим…
Глава 1
Контора глубокого бурения на страже душевного здоровья советских граждан
– Невский… Невский… Да господи, помнила же номер-то! С этой работой сама психической станешь… – пожилая медсестра сокрушенно покачала головой. – Короче, Ниночка, это не то третий, не то четвертый дом после Суворовского, и по той же стороне, где метро Александра Невского. Я понятно объясняю?
Ее молоденькая собеседница утвердительно кивнула.
– Вот, а там пройдешь во второй двор. Квартиру помню точно – 25-я. Скажешь, что от меня, и только потом попросишь Евгению Витальевну. Ну а на месте сама сообразишь. Будет она тебе говорить, что, мол, себе в убыток отдает, – не обращай внимания. Больше десяти рублей не давай.
– Вот слушаю я вас, Дарья Власьевна, и диву даюсь: смена в разгаре, работы выше головы, а вы молодую сотрудницу к какой-то спекулянтке направляете. Нехорошо, уважаемая!
– Ой, Джамсарран Баттаевич, а мы вас и не заметили, – Дарья Власьевна по-девичьи залилась румянцем.
– Ничего, ничего, это я так. В плане воспитательной работы в коллективе. Будьте добры, и вы и Нина, зайдите ко мне в пятнадцать ноль-ноль.
Главврач обошел сестер и склонился над Кириллом. Пациент, не мигая, смотрел в потолок. Взгляд был безжизненным.
– Научился или притворяется? – негромко спросил он.
– Научился, Джамсарран Баттаевич. Считай, уже месяц на строгом курсе. За месяц они все обучаются вот так, с открытыми глазами, спать…
– Ну-ну. Дарья Власьевна, с вашим-то опытом давно пора к Бехтеревой переходить, труды писать.
