Теперь он знал, что должен делать, но оставалось слишком мало времени.
Вернувшись к мертвецу, он с трудом потащил тело к черному ходу, откуда дверь выходила на площадку пожарной лестницы. Площадка приходилась на двоих – Кула и молодую пару Пауэллов. Молодожены к этому времени обычно уходили на работу. Он подождал, прислушиваясь к звукам из соседней кухни, но ничего не услышал. Открыв дверь, он вытащил труп наружу.
На улице было холодно и сыро, явно ниже нуля. Задняя стена выходила на маленький двор и проулок за ним, а дальше были окна противоположных домов. Кул смотрел на пустые глазницы окон и ощущал себя беспомощным, как муха на булавке. Но уж лучше оставить труп здесь, чем у себя в гостиной. Он пристроил тело за легкой металлической оградой – неприятный сюрприз для Пауэллов, но ничего другого придумать не удалось.
Вернувшись в гостиную, маленьким ковриком он прикрыл кровавую лужу. Выглядело не здорово – как пластырь на пальце. Еще больше крови оказалось в коридоре, по которому он тащил тело, и не было иного способа уничтожить следы, кроме как соскрести и смыть все это, но у него не было ни щетки, ни ведра. Этим занималась его уборщица, приходившая раз в неделю.
Внезапно Кул понял, что все его старания без толку, и раздражение и гнев сразу испарились, осталось только безнадежное отчаяние.
Вновь зазвонил телефон. Это могли быть Серафима или Тиссон. Но оказалась Элис.
– Пит? Я рада, что ты еще дома. Боялась, ты уже ушел на работу.
Он начал было говорить, что и не собирался, но спросил:
– А в чем дело?
– Хочу с тобой поговорить, только и всего.
– Что толку, – сказал Кул. – Я же извинился, хотя и понимаю, что слишком виноват. Это было непростительно.
– Ты в самом деле сожалеешь?
– Нет, – буркнул он. Ему показалось, что она рассмеялась.
– Позволь мне пригласить тебя на завтрак, милый. Твое опоздание я объясню.
– Элис, я не могу. Что-то случилось с моим братом Гидеоном, и я не могу даже выбраться в город.
В ее голосе звякнул металл.
– Через пятнадцать минут я буду у тебя.
– Нет, Элис!
Она повесила трубку, он тоже. Пятнадцать минут... Она достаточно упряма.
Казалось, его затягивает в нарастающий водоворот, и бороться с этим – все равно что пытаться остановить океанский прилив. Он схватил шляпу и пальто и поставил мебель на место. За исключением ковра, комната выглядела вполне естественно. Кул запер стол, окинул взглядом на прощание свои картины и подумал, когда увидит их еще. Потом пересчитал деньги в бумажнике и нашел там меньше тридцати долларов. Придется заглянуть в банк.
Он все еще стоял у окна, когда увидел перед домом полицейскую машину.
Кто-то вызвал полицию... Он вспомнил, как легко Серафина ускользнула от проблем с телом Рамона Гомеса. И был еще один человек, который раскрыл дверь достаточно широко, чтобы увидеть труп в его квартире. Кул покачал головой. План разрабатывать придется позже.
Он проследил, как двое полицейских вылезли из патрульной машины и вошли в их подъезд. Тогда он вышел из квартиры и, миновав лифт, стал спускаться по лестнице.
Лифт пошел наверх, едва он только миновал последний пролет лестницы и начал спускаться в вестибюль. Кул полагал, что оба полицейских поднимаются наверх, но увидел, что один остался входа и грел руки на батарее парового отопления. Тут же крутился почтальон, опуская письма в прорези почтовых ящиков.
Он не колебался. Отступать слишком поздно. И почтальон, и полицейский повернулись в его сторону, а он заставил себя неторопливо шагать к выходу. Почтальон его знал, и если окликнет, полицейский тоже будет знать.
– Доброе утро, сэр, – поздоровался почтальон.
Кул кивнул и приостановился. Странно, если бы он прошел мимо, не захватив своей почты. Тем более, там могло быть письмо от Гидеона, которым интересовались слишком многие.
Он задавал себе вопрос, что делает другой патрульный наверху. Сейчас он должен быть у двери его квартиры. Возможно, постучит, немного подождет, потом проверит замок и увидит, что он сломан.
Оставшийся внизу полицейский внимательно его разглядывал, холодно и бесстрастно, как, делают все полицейские. Кул спросил почтальона о своей почте, тот протянул несколько конвертов. Кул поблагодарил и прошел мимо патрульного, взглянувшего на имя и адрес на верхнем конверте.
