Мысли это все, что сейчас было у Славика. Он бежал по ухабистой лесной местности, не замечая ни времени, ни пространства, будучи полностью поглощенным в собственные раздумья. Лес в дневное время суток, было неярко, но достаточно для передвижения, освещен. Животные держались в стороне, явно недовольные отсутствием спасительной камуфлирующей их в ночи, темноты. Влажный воздух, смешиваясь с нежным ветерком, обдувал его кожу, испаряя на лице проступающие капли пота, поэтому его побег, был исключительно комфортным и размеренным.
Он бежал, не чувствуя усталости или боли в мышцах и теле. Его организм, награждал его чудодейственной выносливостью и силой, кипящей в теле. Славик был неисчерпаем. Но проведя в таком режиме полдня, давая себе едва пятнадцати минутные передышки на привалах, он начал понемногу чувствовать усталость. Тело заныло, мышцы растянуло, а суставы загудели, словно вибрирующая машина. Он решил остановиться и отдохнуть. Чувство тревоги уже давно покинуло его, а опасность, которую он испытывал, была уже другой природы, менее зловещей. Но он решил, не давать себе расслабиться. Он бежал, пока не обессилил и не рухнул на траву.
Вначале он решил, что необходимо развести костер, пока хворост можно собрать, при нормальном освещении. Походил по окрестностям и собрал четыре охапки сухих веток и пару крупных трухлявых, но еще целых поленьев. Затем сложив все под деревом, раскинувшим свои ветки шатром, у него над головой, побрел искать ужин. Славику пару раз приходилось участвовать в охоте на лесного зверя, и делал он это именно с луком, но тот в отличие от нынешнего орудия, был блочного строения, что позволяло удерживать тетиву в натянутом состоянии, многие минуты. Особенностью такой охоты являлось, проведение ее в засаде. Для этого требовалось отыскать на местности звериные тропки и, приманив зверька, произвести удачный выстрел. В лексиконе лучника-чемпиона, не было такого выражения — «удачный выстрел». Оно звучало, как «точный» или «стабильный» выстрел, потому что он был мастером своего дела. Найдя пару тропок, и определив место их пересечения, как оптимальное, он достал из кармана пачку с одной жвачкой и, разорвав ее, аккуратно вывернул алюминиевой изнанкой, а сверху водрузил раскрошенную и разломанную подушечку. В таком виде он поставил приманку на пересечение троп и прикрыл листиком.
Сам же он отстегнул ремень с колчаном и снял его с пояса. Оставшиеся две стрелы перекачивали ему в рот, плотно зажавшись между стиснутыми зубами. Он перекинул ремень через шею и, подойдя к соседнему дереву, без нижних веток, принялся по нему лезть вверх, обхватив ногами и руками гладкий ствол. Преодолев полтора фута и добравшись до ближайшей ветки, он уселся на нее, привязав себя к дереву ремнем с колчаном. Пришла пора ждать. Звери здесь любопытные и мало привыкшие к хитростям людей, вдруг получится.
Просидев так меньше часа, все тело его изнывало от усталости. Видимо эффект от растения, тоже способен иссякать, но ничего не поделаешь, нужно ждать добычу. Небо стало серым по прошествии еще немногого времени и на лес накатились сумерки. Стало совсем плохо видно, и он переключился на ночное зрение. Очертания лесных пейзажей, вновь приобрели четкость, а таившиеся звери в темнеющем пространстве, обретая заветную ширму, зашевелились, под пологом надвигающейся ночи. И вот один кандидат на звание ужина сегодняшнего дня, осторожно, но сноровисто начал продвигаться к нездешнему лакомству. Зверек был похож на кролика, только без длинных ушей и милого хвостика, а с широкими ушами локаторами, круглой формы и виляющим змеей в разные стороны, хвостом. Он неуверенно крался, оглядываясь по сторонам, на разные шорохи, и воздевая сизый нос к верху. Исследуя запахи и незнакомые энергии. Выйдя к перекрестку, зверек пробежался по периметру, несколько раз затаился, но любопытство взяло верх. Шустрый зверек обнюхивал обертку и саму жвачку, морща нос, от едкого мятного запаха. А Слава в этот момент, беззвучно натянул тетиву, целясь в зверька, но на миг был охвачен сомнением. Стоит ли ему убивать беззащитное животное. «Определенно да» — твердило сознание, но что-то в душе переполнялось жалостью к этому зверьку. Превозмогая слабость, он прицелился, и уже почти отпустил стрелу, как зверь, почуяв опасность, посмотрел точно в глаза человеку и оскалил четыре ряда, тонких как иголки, зубов. Славик дернулся, и стрела его метнулась в убегающую добычу, и о чудо, точно вонзилась в тельце зубастого малыша, который так неудачно под нее выскочил. Исход был прост. Зверек отдал свою жизнь во спасение жизни человека.
