– Говори как есть. Не скрывай ничего.
– Хорошо, – наконец отвечаю я. – Я ее знаю. Трей с ней часто переписывался, но говорил, что они просто друзья. Она учится в Фэрфилде.
– Где они познакомились?
– Не знаю. Кажется, на Lollapalooza.
Она кивает, переваривая информацию.
– Вик, он любил ее, – наконец говорит Моника. – Я нашла их фотографии, они уже давно были сделаны. Он смотрит на нее так… ну, скажем, на меня он так уже давно не смотрел.
Я перевожу взгляд на ящик с инструментами. Черт возьми, не хватало еще, чтобы она анализировала то, как смотрю на нее я. От всего этого у меня голова кругом. Трей любил Монику. Ну то есть он общался с Зарой и, может быть, иногда тусовался с ней, но…
Мне не хочется думать о том, что Трей за спиной Моники гулял направо и налево. Как он мог? Зачем? Моника – самая верная и преданная девушка, она давала Трею все, что может пожелать парень. Она всегда поддержит, с юмором, умная, не говоря уже о красоте. Не девушка, а мечта, ставшая реальностью.
– Он не был идеальным, ты же знаешь, – шепчет она едва слышно, в ее голосе звучит беспомощность.
В моих глазах он был идеальным. Мне всегда хотелось жить как он. Иметь заботливых родителей, врожденные способности к спорту и мозг не хуже, чем у Эйнштейна. К тому же и девушка Трею досталась самая-самая.
– Если бы он ходил налево, я бы знал, – уверенно заявляю я. – Он бы ни за что не смог скрыть это от меня.
– Ты заблуждаешься. – Моника наклоняет голову, и свет падает ей на лицо.
Я так не могу. Не здесь, не сейчас, когда мне так хочется ее утешить. У нее в глазах слезы и отчаяние. Не могу смотреть на ее страдания. Это убийственно.
– Вик, мы расстались незадолго до того, как он умер. Но он не хотел, чтобы об этом узнали до бала выпускников.
– Нет. – Я подхожу к ней и нежно беру за подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Трей хотел, чтобы ты была счастлива. Он тебя любил.
Она поднимает руку и кладет мягкую теплую ладонь мне на запястье.
– Возможно, он пытался сделать меня счастливой, но это все было показное. Он дал мне отношения, которых, по его мнению, я хотела, но это была лишь видимость. Он уже давно мне изменял. С Рождества, а может, и раньше.
Я хочу скрыть отчаянную борьбу с самим собой и отступаю на шаг, чтобы увеличить расстояние между нами.
– Моника, ты сама не знаешь, что говоришь. Трей любил…
– Прекрати! – кричит Моника. – Трей Мэттьюс не был святым, хотя мы все считали его именно таким. – Ее руки сжимаются в кулаки. – Он убедил меня в том, что не изменяет мне, хотя это было не так. Он заставил меня пообещать, что я буду хранить его секреты, а сам скрывал все от меня. Да, он был умница и у него, кажется, было все. Но это был обман! И теперь у меня зародились чувства к тебе, и я хочу дать им волю.
– Моника, у меня в жизни одна тьма. Тебе не надо быть со мной.
– А может, надо? – В ее выразительных глазах горит желание. – Вик, уведи меня подальше отсюда. Чтобы я забыла, как буквально тону в вопросах, во лжи и обмане.
– Не мне этим заниматься.
Я просто утону в ее нежности и красоте. И не захочу потом отпустить ее.
Она подходит ко мне вплотную:
– Позволь мне войти в твой мир. Пожалуйста. Я не доставлю тебе проблем, обещаю.
Вот черт! Она внимательно смотрит на меня, ждет ответа.
– Люби меня, Вик. Докажи мне, что я не одна. Я чувствую себя такой одинокой.
Едва не спасовав, я откашливаюсь и бросаю взгляд на ее сливочного цвета шею и видневшуюся в декольте рубашки ложбинку. Как же я хочу Монику, и на то есть так много причин. Кого я, к черту, пытаюсь обмануть? Да я ни за что и никогда не смогу противостоять такому искушению.
– Ты точно этого хочешь? – спрашиваю я.
Моника судорожно сглатывает.
– Да, – шепотом отвечает она.
Бог ты мой, я стараюсь сохранять хладнокровие и пытаюсь притвориться, что делаю другу одолжение. На самом деле сейчас во мне бушует ураган чувств. Сегодня я обрушу на нее всю свою страсть, любовь и тепло. Остается только надеяться, что утром я смогу отпустить ее. Она просила помочь ей сбежать. Но лишь на время. Не навсегда.
