Пока мы перевариваем услышанное, Дитер, прихватив свою папку, выходит из раздевалки. Следом за ним удаляются его помощники.
Наступает тишина.
– Мы обязаны завтра выиграть, – вдруг говорит Эштин. – Покажем Фэрфилду и этому квотербеку-предателю Лэндону Макнайту, что команда без него только стала сильнее.
– И мы выиграем, – заверяю я.
– Если будем играть так, как ты в последнее время, то вряд ли, – усмехается Трей.
– Трей, да я тебя с закрытыми глазами обыграю, – говорю я, принимая вызов.
– Чувак, ты сначала меня догони. – Он похлопывает меня по плечу. – Тебе непросто будет, ведь у тебя обе ноги – левые.
– Ты и правда много падаешь, – широко улыбаясь, говорит Джет.
– Джет, в последний раз я падал, когда пьяный был, – парирую я.
– Ну, пьяный не пьяный, но Трей у нас просто зверь.
Поиграв мускулами, Трей целует свои бицепсы:
– Вик, посмотри правде в глаза. Я быстрее и сильнее тебя.
Мы с друзьями за долгие годы отточили умение болтать ни о чем.
– Правде, говоришь? Черт возьми, Мэттьюс, правда в том, что я тебя сегодня на этом поле уничтожу.
Трей смеется:
– О да. Ты сможешь меня уничтожить, только если у тебя будет пушка, потому что с твоими ногами тебе меня не догнать. – Стряхнув с плеча воображаемую пылинку, Трей надевает тренировочный джемпер и наплечники.
Не догнать? Еще никто никогда не называл меня медленным. Я могу отобрать мяч у кого угодно, а потом еще и квотербека с ног собью, да так, что он и не поймет, что его снесло.
Дерек, который обычно лишь наблюдает за нашими с Треем перепалками, на этот раз не молчит.
– Как сказал Дитер, дела говорят громче слов.
Одетый и готовый к тренировке, я выхожу из раздевалки. Не могу отделаться от желания доказать всем, что я чего-то стою… хотя бы на футбольном поле. Никому меня не обогнать и не переиграть. Даже Трею Мэттьюсу. Трей идет рядом, но вдруг останавливается:
– Чувак, я сейчас. Кое-что забыл.
– Куда ты? – спрашиваю я. – Уже сдрейфил?
– Размечтался! – оглядывается он. – Просто в шкафчике кое-что забыл.
Если опоздает на тренировку, Дитер всыплет по первое число, а потом заставит круги вокруг поля наворачивать и отжиматься, чтобы мало не показалось.
Когда Трей появляется, мы уже построились для разминки. Вслед за Эштин, нашим капитаном, мы начинаем с прыжков и растяжки. Я нахожу глазами чирлидеров, которые тренируются перед трибунами. Мне лучше отвернуться, потому что, когда Моника, обернувшись, начинает следить за нами, я ощущаю приток адреналина и в штанах все напрягается.
Она пробуждает во мне что-то такое, чего ни одной до нее не удавалось сделать. Даже Кэссиди. С той вообще ничего такого не было.
– Ты что, пялишься на мою девушку? – насмешливо спрашивает Трей. Я отрицательно качаю головой, он смеется. – Шутка, чувак. Я же знаю, что на бал выпускников ты пригласил Кэссиди. Так и думал, что ты до сих пор к ней не остыл.
Остыл вообще-то, ну да ладно.
Мы с Треем ждем своей очереди на спринт. Когда мы выходим на старт, я смотрю на Трея, готовый на все, лишь бы задницу ему надрать.
Он хлопает меня по спине:
– Увидимся на другой стороне, братишка.
Это вызов на бой. Или просто дух соперничества становится сильнее. В Средневековье я бы попросил поставить Монику на кон. Но сейчас не Средневековье. И Моника не вещь, чтобы ставить ее на кон.
Я опять бросаю взгляд туда, где среди чирлидеров стоит она. Ее внимание сосредоточено на нас.
Дитер свистит, мы стартуем. Я бегу рядом с Треем, мне ужасно хочется победить. Мои ноги отталкиваются от газона, руки рассекают воздух. Гонка заканчивается быстро. Слишком быстро. Трей выигрывает у меня одну десятую секунды. Согнувшись, я упираюсь ладонями в колени, чтобы отдышаться. Показать себя не получилось. Должен признать, мне только что подали мою собственную задницу на серебряном блюде. Трей стоит рядом, дыхание едва сбилось.
– Ты как машина, Мэттьюс, черт бы тебя побрал! – говорю я, все еще пытаясь отдышаться.
– Салазар, посмотри правде в глаза. Благодаря мне ты становишься все лучше и лучше, – отвечает он.
– Это еще почему?
– Если бы не я, то кто бы все время бросал тебе вызов, ленивая ты задница? – Он широко разводит руки. – Для чего же еще нужны друзья? Разве не для того, чтобы подстегивать нас, чтобы мы становились лучше?
