Но как бы близки физически мы ни были сейчас, я чувствую, что наши мысли и чувства за миллион километров отсюда.
Я сажусь прямее.
– Что-то не так? – спрашивает Трей.
Признаваться не хочется, но и притворяться тоже больше нет желания. Это нечестно по отношению к нам обоим. Я хочу, чтобы у меня были отношения, но вдруг понимаю, что не с Треем.
– Трей, все кажется таким ненастоящим. – Я поворачиваюсь к нему лицом. – Пойми меня правильно. Мне очень понравилось то, что ты организовал для меня. Но есть ощущение какой-то… натянутости.
– Вынужден согласиться. – Трей тоже садится. – Моника, только давай дотянем до бала выпускников.
– Зачем?
– Я хочу пойти на бал с тобой. Все знают, что тебя выберут королевой бала…
– А тебя королем, – продолжаю я.
Он проводит рукой по волосам:
– Сейчас просто не хочу делать резких движений.
– Тогда почему ты все время пишешь девушке по имени Зара? Думаю, что это достаточно резкие движения, не находишь?
– Ты ничего о ней не знаешь, – говорит он, защищая ее, будто он ее парень.
– Потому что ты мне ничего не говоришь! Делаешь вид, будто между тобой и этой девушкой ничего нет, но все же очевидно. Ты настолько поглощен перепиской с ней, что кажется, будто совершенно забыл обо мне. А тут еще эти таблетки, что ты принимаешь… Меня это ужасно пугает. Я же не слепая и не дурочка. Я понимаю, что происходит.
У Трея звонит телефон.
– Надо договорить, не отвечай на звонок. – Пропустив мои слова мимо ушей, он легонько отстраняет меня.
– Здорово, чувак, что там? – Его глаза округляются. – Не может быть!
– Что такое? – волнуясь, спрашиваю я. – Кто это?
– Сейчас буду, – говорит Трей. – Да, понял. Хорошо. – Он отключается. – У Вика неприятности.
Меня охватывает панический страх.
– Что случилось? Где он?
Трей начинает убирать еду.
– В тюрьме.
Глава девятнадцатая
Виктор
– ГОВОРЮ ЖЕ, Я НИЧЕГО не сделал.
Я смотрю на серебристый бейджик, на котором выгравировано: «Офицер Томас Стоун». Парень, сидящий напротив меня в кабинете для допросов, довольно крупный и ведет себя, как какой-нибудь агент ФБР или типа того. Это он час назад надел на меня наручники и запихнул в патрульную машину.
– Послушай, Виктор, – говорит он, глядя мне прямо в глаза. – Буду с тобой предельно откровенен. Затевать драку с Мэттью Бонком было плохой идеей. Его отец – достойнейший член общества.
– Я же говорю, не трогал я его джип. Я просто хотел сестру увести, а Бонк мешал. Он ударил первым. Даже не знаю, почему здесь сижу я, а его вы отпустили.
Офицер Стоун вздыхает:
– Все в участке знают, что ты попадал в неприятности. Чистым твое досье не назовешь. Свидетели говорят, что ты подошел, размахивая кулаками, а Мэттью тебя не бил.
– Офицер, там были только ребята из Фэрфилда. Конечно, они на стороне Бонка.
– Ты хочешь сказать, что свидетели солгали? Все до одного? Даже твоя сестра?
– Да. Именно так. – Я откидываю голову назад, устав доказывать этому парню, что драться там не собирался. Мне надо было увести оттуда Дани, чтобы она не попала в неприятности.
Офицер уже навесил на меня ярлык хулигана. Что бы я ни говорил, что бы я ни делал, Стоун не изменит своего мнения. Он выходит, оставив меня одного, и возвращается с толстой папкой.
– Итак, скажи, Салазар, ты связан с бандой?
– Нет. Я мексиканец, но это не значит, что я член банды.
– Это я знаю. Но хулиганы вроде тебя буквально ищут неприятностей. Тебе, Салазар, нужно беречь свою репутацию, – говорит он. – А иначе проведешь взаперти не пару часов, а гораздо больше. Шансы высоки, учитывая то, что твой отец не очень-то торопится тебя забрать. Кажется, он сказал: «Пусть пешком домой идет».
Офицер Стоун провожает меня до дверей и говорит, что могу идти. В фойе меня ждут друзья.
– Что случилось? – нетерпеливо спрашивает Эштин. – С тобой все в порядке?
– Ну да, – говорю я, не желая вдаваться в детали.
Трей похлопывает меня по спине:
– Чувак, ты меня так напугал, я чуть не обделался.
Моника стоит рядом. Я тут же вспоминаю, что забыл о торте, который лежит в машине.
– Простите, что испортил вам вечер, – говорю я. – И торт.
– Ничего, – отвечает Моника.
Я замечаю, что на меня она не смотрит, уставилась в пол.
