Удивленно распахнув глаза, я обнаружила, что егерь не собирается меня убивать. По крайней мере, пока. Поднявшись с земли и снова встретившись взглядом с его бесцветными глазами, я обхватила себя ладонями, стараясь унять дрожь.
– Два раза повторять не буду, – предупредил Джейсон, засунув пистолет за пояс. – Толстяка нужно перетащить вон к той березе.
Указав направление, он поднял винтовку и шляпу Стю и пошел вперед. Схватив ковбоя за ноги, я потащила его следом, медленно пересекая поляну. Пиджак на трупе задрался и то и дело меня тормозил, цепляясь за корни деревьев и валяющиеся на земле ветки. Я порядком выдохлась, пока дотащила Стю до нужного места. Джейсон за это время успел расчистить под березой площадку размером около двух квадратных метров. Сухие ветви, которые он сдвинул в сторону, раньше прикрывали торчащую из земли небольшую скобу. Потянув за нее, и, как мне показалось, выворачивая следом кусок дерна, Джейсон откинул в сторону присыпанную листвой крышку. Под ней оказался неглубокий бункер, похожий на врытый в землю контейнер для перевозки.
– Закидывай его туда, – приказал он.
Я столкнула тушу Стю вниз.
– Теперь залезай сама.
– Что?
– У тебя пять секунд, чтобы решить, живая ты туда ляжешь или с пулей во лбу.
Даже за пистолетом тянуться не стал. На трясущихся ногах я спустилась в металлический гроб и легла. Разрядив винтовку, Джейсон кинул ее на труп вслед за шляпой.
– Издашь хоть звук – сдохнешь, – на прощание пообещал он и опустил крышку.
В навалившейся темноте я слышала, как он вновь присыпает бункер ветками. Потом звуки затихли. Часто дыша, я пыталась считать до ста, но сбилась и перешла на десятки. Спокойствия это не прибавило. У меня нет клаустрофобии, но лежать в абсолютной темноте рядом с мертвым телом было очень страшно. Я кожей ощущала, как стены начинают сдвигаться и забирают воздух. Временами мне казалось, что Стю все еще жив и вот-вот схватится за винтовку. Минуты тянулись, тишина давила, и я чувствовала, что перестаю существовать, сжимаясь под тяжестью ожидания.
Только один раз над моей головой раздались чьи-то шаги. Надежда выбраться на свет воскресла, но, едва я услышала голос их обладателя, внутренне сжалась. Если этот человек меня обнаружит, оживший ковбой покажется мне подарком небес.
– Ты слышал? – хмыкнул ничего не подозревающий Изгой. – Стю дисквалифицировали – пристрелил и пацана, и девку.
– Так почему штраф не заплатил? – удивился его собеседник. – Он же хотел закончить с блондинкой.
– Видимо, она оказалась не настолько хороша, чтобы деньги из-за нее терять, – заржал Изгой. – Поэтому он и уехал.
Второй голос я так и не узнала. Егеря ушли, а я переваривала услышанное. Джейсон сказал всем, что меня убил ковбой. Официально я мертва. И он мог не раз устранить меня, как ненужного свидетеля… так почему же этого не сделал? Тешить себя иллюзиями, что он в меня влюблен, я не стала. Вряд ли моей участи можно позавидовать, учитывая, от кого зависит моя жизнь. К тому же не факт, что он уже не избавился от меня, похоронив живьем в центре леса. Пока я размышляла, ветви над головой зашуршали и крышка поднялась. Увидев силуэт Джейсона на фоне темнеющего неба, я села. И пока размышляла, можно выбраться или нет, прозвучал первый приказ:
– Раздень его.
Преодолев брезгливость, я сняла с ковбоя сапоги. С одеждой пришлось повозиться – Стю и при жизни был малоподвижным. С треском ткани я стянула с него пиджак, еле ворочая неподъемную тушу, а от рубашки и вовсе оторвала рукава. Засунув обрывки в протянутый мне рюкзак, я устало плюхнулась на холодный пол. Джейсон молча наблюдал за моими манипуляциями. Переведя дыхание, я снова встала и, пиная жирное тело ковбоя и подставляя под него колени, кое-как закончила с джинсами.
– Теперь срезай, – Джейсон кинул мне нечто среднее между садовым секатором и ножницами.
– Что? – едва их не выронив, ахнула я.
– Срежь ему пальцы.
Господи, меня сейчас стошнит.
– Одной фаланги хватит, – пояснил Джейсон, когда увидел, что я никак не решу, какую часть пальца вставлять между заточенными краями ножниц.
