Теперь команда из Мертона явно шла второй, хотя мертонцы всё так же неуклюже шлепали веслами по воде и порой сбивались с ритма. Лодка из Блайтбери оторвалась от них на семь или восемь корпусов, и Брэндон Шерингем немного сбавил темп, готовясь к финишному рывку на последних пятистах ярдах. Генри тоже чуть-чуть расслабил мышцы, но видел, что мертонцы и не помышляют о передышке. Пускай они не умели правильно держать ритм, пускай лодка у них была далеко не такая легкая и изящная, как у команды Уитьера, пускай их рулевой понятия не имел, как надо действовать при такой неблагоприятной погоде, как сегодня, – они решили взять свое грубой физической силой. А может, это была сила духа.
Во всяком случае, лодка мертонцев сократила свое отставание до шести корпусов. Брызги, которые они поднимали, уже промочили насквозь их рулевого и последнего по счету гребца.
Генри видел, как Брэндон Шерингем оглянулся на плеск. Когда он повернулся обратно к своей команде, на его лице было удивление, и он сразу же поднял темп.
Гребец на носу мертонской лодки обернулся посмотреть, сколько еще осталось до лидеров, и когда он повернулся, брат Чэй Чуана и Генри взглянули друг другу прямо в лицо.
Он знал, кто такой Генри. Это было видно. И Генри знал, кто он.
Весло Генри притормозило в воздухе – меньше чем на секунду. И было тут же выбито у него из рук соседом спереди.
– Ты что делаешь? – завопил Брэндон Шерингем.
Охваченный ужасом, Генри хотел было схватить весло, но его лопасть еще оставалась в бурлящей воде, и оно от него увернулось. Он почувствовал, как лодку повело вбок.
– Смит! – заорал Шерингем.
Генри схватил танцующее весло. Он попытался сразу же войти в ритм, но столкнулся веслами сначала с передним гребцом, потом с задним, потом снова с передним. Он придержал весло над водой, чтобы поймать нужный момент, но пропустил его в первый раз, а потом и во второй. Он чувствовал, как Брэндон поворачивает руль, но лодка все равно сошла с середины дорожки.
Наконец, с третьей попытки, Генри опять попал в такт с остальной командой. Он слышал, как Брэндон Шерингем орет – кажется, даже ругается, – а потом почувствовал, как лодка дернулась к центру дорожки. Сначала Брэндон взял лишку, и нос лодки немного увело в другую сторону, но затем она стала поворачиваться обратно. Генри налег на весло, работая в общем энергичном ритме, и лодка выправилась.
Но когда Генри снова кинул взгляд вбок, обнаружилось, что мертонская лодка отстает от них всего на корпус. Их рулевой вопил так, будто сама Беда гналась за ним по пятам.
Генри чуть не стошнило.
Весь мир сжался до двух лодок, отчаянно преодолевающих последние четыреста ярдов: лодку из Блайтбери-на-море несли вперед ровные и слаженные движения гребцов, а лодка из Мертона прокладывала себе путь по бурной реке самой что ни на есть примитивной силой. Генри ничего больше не видел – ни мчащихся мимо берегов, ни весел, мелькающих над водой, ни самой воды. Он видел только свою собственную лодку, а рядом – лодку из Мертона и сгорбленную спину Чуана, который греб, греб и греб как безумный.
Наверное, родители из Блайтбери и Мертона кричали и свистели на берегу, но даже если так оно и было, эти звуки не достигали ушей Генри. Он слышал только плеск, с которым проталкивалась по волнам лодка мертонцев, скрип весел в уключинах, тяжелое дыхание своей команды и крики обоих рулевых. Да еще стук своего собственного сердца. Все это смешивалось в один слитный шум – он не мог бы рассортировать эти звуки, даже если бы захотел.
– Глаза на меня! – заорал Брэндон, и Генри перевел на него взгляд, налегая на весло, но время от времени все равно невольно косясь на мертонскую лодку. На Чуана.
Еще двести ярдов.
Мертонцы подтянулись на полкорпуса.
Еще сотня.
Меньше чем полкорпуса разницы.
Теперь брат Чэй Чуана на носу своей лодки и Генри в середине своей гребли бок о бок.
Они не смотрели друг на друга.
Интересно, мелькнула у Генри лихорадочная мысль, Чуана так же раздражает мое присутствие, как меня – его? Но ему некогда было в этом разбираться, потому что он изо всех сил старался не потерять ритма: перенос весла – гребок, перенос – гребок…
