— Ковентрійскій островъ! Гдѣ это онъ лежитъ, провалъ его воэьми? И кто бы это назначилъ его губернаторомъ? въ раздумьи спрашивалъ себя капитанъ Макмурдо.
— Послушай, старина, сказалъ онъ громко, ты долженъ взять меня въ секретари..
И когда они сидѣли такимъ-образомъ, разсуждая объ этомъ необыкновенномъ и непостнижимомъ назначеніи, швейцаръ клуба подалъ Родону карточку, гдѣ отлитографирована была фамилія мистера Венгема, желавшаго повидаться съ полковникомъ Кроли.
Родосъ и Макмурдо вышли навстрѣчу къ этому джентльмеяу, справедливо подозрѣвая въ немъ герольда отъ лорда Стейна.
— Здравствуйте, Кроли! Очень радъ васъ видѣть, сказалъ мистеръ Венгемъ съ ласковой улыбкой, радушно пожимая руку долковника Кроли.
— Вы, безъ сомнѣнія, пришли къ намъ отъ…
— Именно такъ, подхватилъ мистеръ Вевгеягь.
— Въ такомъ случаѣ, позвольте рекомендовать вамъ друга моего, капитана Макмурдо.
— Очень радъ познакомиться съ капитаномъ Макмурдо, сказалъ мистеръ Венгемъ, съ улыбкой протягивая руку секунданту мистера Кроли.
Макмурдо протянулъ одинъ палецъ, вооруженный замшевой перчаткой, и сдѣлалъ, черезъ свои туго-накрахмаленный галстухъ, весьма холодный поклонъ мистеру Венгему. Капитанъ, казалось, былъ очень недоволенъ, что ему приходится имѣть дѣло съ простымъ адвокатомъ: онъ воображалъ, что лордъ Стейнъ пришлетъ къ нему по крайней мѣрѣ полковника.
— Такъ-какъ Макмурдо представляетъ здѣсь меня, и знаетъ вполнѣ мои намѣренія, сказалъ Кроли, то я могу, конечно, удалиться и оставить васъ однихъ.
— Разумѣется, сказалъ Макмурдо.
— Нѣтъ, нѣтъ, вовсе не разумѣется, подхватилъ мистеръ Венгемъ, — я пришелъ повидаться лично съ вами, почтеннѣйшій мистеръ Кроли, хотя, конечно, общество капитана Макмурдо нисколько намъ не помѣшаетъ. Я даже увѣренъ, капитанъ, что присутствіе ваше поможетъ намъ дойдти до благопріятнѣйшихъ послѣдствій, которыхъ, кажется, вовсе не ожидаетъ почтенный другъ мой, полковникъ Кроли.
— Гмъ! промычалъ капитанъ Макмурдо. «Чортъ бы побралъ всѣхъ этихъ адвокатовъ, подумалъ онъ, говорятъ какъ трещетки, а дѣла ни на шагъ».
Мистеръ Венгемъ взялъ стулъ, котораго ему не предлагали, вынулъ изъ кармана газетный листокъ, и продолжалъ.
— Вы уже, конечно, прочли, полковникъ, это пріятнѣйшее извѣстіе въ сегоднишнихъ газетахъ? Правительство пріобрѣло безцѣннаго слугу, а вы — превосходнѣйшее мѣсто. Тутъ нечего и сомнѣваться, что вы съ удовольствіемъ пріймете на себя эту должность. Три тысячи фунтовъ жалованья, прекрасный климатъ, отличный губернаторскій домъ, и вся колонія въ вашихъ рукахъ. Поздравляю васъ отъ всего сердца. Вы, конечно, догадываетесь, господа, кому почтенный другъ мой одолженъ этимъ мѣстомъ?
— Ведите меня на висѣлицу, если я тутъ понимаю что-нибудь, проговорилъ капитанъ.
Мистеръ Кроли поблѣднѣлъ.
— А дѣло между-тѣмъ чрезвычайно понятное, продолжалъ Венгемъ, Великодушнѣйшій и добрѣйшій изъ людей, превосходнѣйшій другъ мой, маркизъ Стейнъ, ходатайствовалъ за почтеннаго моего друга, мистера Кроли, и его-то ходатайству…
— Я не приму этого мѣста, проревѣлъ Родонъ.
— Ахъ, полковникъ, вы, я вижу, находитесь въ раздражительномъ состояніи духа, спокойно возразилъ мистеръ Венгемъ, — вы сердитесь, почтеннѣйшій, и негодуете на благороднѣйшаго изъ людей.
— Еще бы!
— А за что? позвольте васъ спросить именемъ человѣческой справедливосій и здраваго смысла. За что?
— За что?! вскричалъ отуманенный Родонъ.
— Какъ за что? проговорилъ капитанъ, ударивъ объ полъ своею палкой.
— Вы удивляетесь, госнода, продолжалъ мистеръ Венгемъ съ пріятнѣшпей улыбкой, — удивляюсь и я, смотря на непосгижимое ваше предубѣжденіе къ превосходнѣйшему моему другу. Будьте хладнокровнѣе, полковникъ, и разберите это дѣло какъ свѣтскій джентльменъ, или просто, какъ честный человѣкъ; въ такомъ случаѣ вы сейчасъ увидите, что сами виноваты кругомъ. Возвращаетесь вы домой… изъ путешествія, и находите… ну, что вы находите? Милордъ Стейнъ ужинаетъ въ вашемъ домѣ на Курцонской улицѣ вмѣстѣ съ мистриссъ Кроли. Что тутъ страннаго и необыкновеннаго? Развѣ прежде этого никогда не было? Развѣ вы не заставали его больше сотни разъ въ обществѣ вашей супруги? Какъ джентльменъ и честный человѣкъ (здѣсь мистеръ Венгемъ, какъ парламентскій ораторъ, приложилъ свою руку къ жилетяому карману), я объявляю торжественно, что ваши подозрѣвія чудовищно-неосновательны, нелѣпы, и вы наносите самое чувствительное оскорбленіе какъ этому великодушнѣйшему нобльмену, истинному вашему благодѣтелю и патрону, такъ и этой неввнной, безпорочной леди, заслуживающей полнаго вашего уваженія и любви.
