— Правда ли это, что я вижу въ нынѣшней газетѣ? сказалъ Питтъ, указывая на параграфъ, поразившій его необыкновеннымъ изумленіемъ.
— Совершенная правда. Лордъ Стейнъ извѣстилъ меня объ этомъ еще въ пятницу, наканунѣ этого роковаго бала. Онъ обѣщалъ это мѣсто еще за шесть мѣсяцевъ. Мистеръ Мартиръ, колоніальный секретарь, сказалъ вчера милорду, что уже сдѣланы всѣ распоряженія по этому дѣлу. Послѣдовалъ несчастный арестъ, и за нимъ — ужасная встрѣча. Вся моя вина лишь въ томъ, что я слишкомъ старалась и хлопотала объ интересахъ Родона. Лордъ Стейнъ былъ у меня и прежде больше сотни разъ. Признаюсь откровенно; у меня были деньги, о которыхъ ничего не зналъ Родонъ. Развѣ вы не знаете, какъ онъ безпеченъ? Могла ли я отдавать въ его распоряженіе эти суммы?
И такъ далѣе. Исторія вышла складная, стройная, обставленпая весьма искусно мног ими поэтическими подробностями. Сэръ Питтъ слушалъ, мигалъ и не вѣрилъ ушамъ, Бекки признавалась откровенно, хотя съ глубокимъ сокрушеніемъ, что уже давно подмѣтила особенную привязанность къ себѣ лорда Стейна (при этомъ имени баронетъ покраснѣлъ); но, совершенно увѣренная въ своей добродѣтели, рѣшилась воспользоваться этимъ обстоятельствомъ къ возвышенію чести и достоинства фамиліи.
— Я разсчитывала сдѣлать васъ пэромъ, и могла бы добиться этого при содѣйствіи лорда Стейна (сэръ Питтъ покраснѣлъ опять). Мы уже говорили объ этомъ. Вашъ геній и участіе лорда Стейна привели бы въ исполненіе эту надежду, еслибы не эта страшная катастрофа. Но я должна признаться откровенно, что всѣ мои первоначальные планы и разсчеты были обращены на одинъ предметъ — на то, чтобы вывести обожаемаго супруга изъ этого состоянія бѣдности и окончательнаго раззоренія, которое уже готово было обрушиться надъ нашей головою. Да, я замѣчала особенную приверженность къ себѣ лорда Стейна, продолжала она, потупивъ глаза въ землю. Прпзнаюсь, я употребляла даже всѣ зависящія отъ меня средства, чтобы понравиться этому человѣку — сколько это позволительно честной женщинѣ, и пріобрѣсть его благосклонность и… уваженіе. Только въ пятницу поутру получено было извѣстіе о смерти губернатора Ковентрійскаго Острова, и милордъ принялся немедленно ходатайствовать за моего мужа. Мы сговорились сдѣлать ему сюпризъ, и онъ самъ долженъ былъ прочесть въ сегодняшней газетѣ извѣстіе о своемъ назначеніи. Между-тѣмъ его арестовали; лордъ Стейнъ великодушно вызвался освободить его самъ, и сказалъ, чтобъ я не дѣлала по этому поводу никакихъ распоряженій. Милордъ смѣялся вмѣстѣ со мной, и говорилъ, какъ эта радостная и совершенно неожиданная вѣсть должна будетъ утѣшить горемычнаго плѣнника по выходѣ его изъ долговой тюрьыы. Но вотъ онъ самъ неожиданно воротился домой. Всѣ его подозрѣнія возобновились, онъ вспыхнулъ, и, страшная сцена произошла между лордомъ Стейномъ и моимъ жестокимъ… жестокимъ Родономъ. Все теперь кончилось, исчезли всѣ надежды, и, о Боже мой! Что со мною будетъ? Сжальтесь надъ несчастной женщиной, великодушный другъ мой! Помирите насъ.
Кончивъ эту исторію, она стала на колѣни, и схвативъ руку сэра Щтта, начала цаловать ее страстно, заливаясь при этомъ горькими слезами.
Въ этомъ положеніи застала ихъ леди Дженни. Когда, по возвращеніи изъ церкви, сказали ей, что мистриссъ Кроли въ кабинетѣ, она опрометью бросилась въ комнату баронета.
— Меня очень удивляетъ, что эта женщина осмѣлилась перешагнуть черезъ порогъ этой комнаты, сказала леди Дженни, трепещущая и блѣдная, какъ полотно.
Должно замѣтить, что; немедленно послѣ завтрака, миледи отправила на Курцонскую улицу свою горничную, хорошо знакомую съ семействомъ мистера Реггльса. Развѣдавъ всю подноготную, горничная представила своей барынѣ подробнѣйшее донесеніе о роковомъ событіи, со включеніемъ другихъ фантастическихъ добродѣтелей, изобрѣтенныхъ лакейскими головами.
— Желаю знать, продолжала раздраженная миледи, какъ смѣетъ эта женщина входить въ домъ… честнаго семейства?
Сэръ Питтъ отступилъ на нѣсколько шаговъ, изумленный энергическою выходкой своей супруги, онъ никогда не подозрѣвалъ въ ней такой энергіи, Ребекка продолжна стоять на колѣняхъ въ своей поэтической позѣ.
