Он начал медленно вводить в компьютер команды. Пока он вводил поправку на изменение курса «Надежды Эстер» и затем на следование курсом, пересекающим траекторию приближающегося корабля, Темпл надела ремни безопасности. Меньше трех минут, подумала она. Три минуты до удара. Мгновение ей казалось, что Грасиас движется слишком медленно. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, Грасиас оторвал руки от приборов и начал пристегивать свои ремни безопасности. «Двадцать секунд», – сказал он. Она обхватила себя руками: «Мы это почувствуем?» – «Инерционный сдвиг? Конечно». – «Нет, идиот. Мы почувствуем удар?» – Он пожал плечами: «Если мы столкнемся. Никто никогда не пробовал пробить С-векторный щит чем-то таким огромным». Живот Темпл повело в сторону, весь вспомогательный компьютерный компункт, казалось, закрутило, как волчок.
Поправка курса была произведена почти сразу: на скоростях, с которыми двигались «Надежда Эстер» и чужак, один километр уместился всего в один легкий поворот.
Менее двух с половиной минут. Если мы столкнемся… Она не могла сидеть и ожидать в молчании: «Что показывают сканеры? С этого расстояния мы должны бы уже сосчитать их зубы».
«Проверяю», – ответил он. Нажав несколько клавиш, он получил на главном экране новые данные – и уставившись на них, не говорил ни слова. Его рот остался открытым; и все лицо выражало крайнее удивление.
«Грасиас?» Она сама взглянула на экран. Изо всех сил стараясь шевелить мозгами, она заставила себя посмотреть на колонки цифр. Она потеряла контроль над своим голосом и сорвалась на крик: «Грасиас!» – «Не могу в это поверить», – шептал он. – «Нет, не могу поверить».
Как показывали сканеры, приближающийся корабль был битком набит компьютерами, оружием, оборудованием самого различного размера и формы, источниками механической и электрической энергии всевозможных видов – и ни одного живого существа.
«Совсем ничего», – она попыталась произнести это, но сразу не удалось. У нее перехватило горло, и она не смогла говорить. Напряженные мышцы не позволяли ей даже сглотнуть. – «На корабле нет ничего живого!» Внезапно «Надежда Эстер» сместилась по курсу, и Темпл почувствовала, что ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Чужак пытался уклониться от встречи, а «Надежда Эстер» отрабатывала свою поправку. Одна минута.
«Это безумие!» – почти кричала она. – «Он движется быстрее света и начинает тормозить прямо перед нами, начинает глушить нашу передачу, и изменяет курс в попытке избежать с нами столкновения – и там на борту нет никого живого? А к кому нам обращаться, если мы захотим сдаться?»
«Не принимай близко к сердцу», – сказал Грасиас, – «не все сразу. А что, если это искусственный интеллект? Возможно, корабль думает сам. Или является автоматическим. Исследовательский зонд, например…»
Новое смещение курса не дало ему договорить. Сильный инерционный удар – слишком сильный. Ее голова дернулась влево. Сигнал тревоги заревел, как тысячи клаксонов. «Надежда Эстер» пыталась вновь лечь на курс столкновения с чужим кораблем, пыталась…
На экранах загорелись яркие предупредительные надписи, сигналы опасности, так же хорошо знакомые Темпл, как ее имя. Три корабельных двигателя подверглись критическому перегреванию. Один из них разрывался на кусочки, пытаясь выполнить смещение. «Надежда Эстер» не была предназначена для этого.
Темпл была ницианкой корабля, она не могла позволить на корабле поломку: «Останови!» – пыталась она перекричать вой сирен. – «Мы не должны это делать!»
Грасиас резко опустил руку на клавиатуру и отменил курс столкновения.
Опасность перегрузки уменьшилась. Индикаторы на приборной доске Темпл говорили о том, что повреждены моторы, заклинены сместившиеся в своих рамах двери, в медицинской секции выскочил замок, перевернуто несколько криогенных капсул. Сигнал тревоги внезапно стих.
В ту же секунду заревел сигнал предупреждения о столкновении, но и он смолк, внезапно наступившая тишина казалась громче всех сирен.
Взгляд Грасиаса упал на экраны. Он вовремя поймал картинку: другой корабль неясной металлической громадой прошел мимо так быстро, что глаз не мог уследить. Прошел на расстоянии, как показывали приборы, всего в несколько десятков метров. По размеру чужак напоминал крепость – массивную, квадратную, огромную.
