– Нам пора. Давай возвращаться… Джеки. Я буду звать тебя Джеки.
Они вернулись на прежнее место, однако продолжать прерванное занятие не стали. Джим кое-как оделся, собрал оружие и сказал:
– Пойдешь со мной. В деревню тебе нельзя. Тебя там убьют, понимаешь?
Девушка ничего не ответила, но, наверное, что-то поняла. Она вернулась к кустам нектарника и подняла с земли корзиночку со сладкими бутонами. Если не считать соломенной юбочки и бус, это была ее единственная собственность.
– Да, с такими гостинцами нам все простят, – угрюмо обронил Джим и включил рацию, чтобы связаться с Тони.
– Ну, чего тебе? – не очень радостно отозвался тот.
– Мы возвращаемся вдвоем, Тони.
– Что значит «вдвоем»?
– Я и моя девушка Джеки.
– Джеки? Очень мило. Решил сдаваться?
– Решился. Ты прав, это нужно когда-то прекращать.
– Но я, вообще-то, советовал тебе другой выход…
– Да, я помню. – Джим вздохнул. – Только этот выход уже не годится. Тут кое-что произошло…
– Ладно, потом расскажешь. Возвращайся к южной дороге и жди меня там. Я, наверное, немного запоздаю – болота, будь они неладны. Сегодня использовал сыворотку от красной змеи…
– Поздравляю.
Все время, пока Джим и Джеки шли до начала южной дороги, девушка не проронила ни слова. На ее лице, как показалось Джиму, не отражалось никаких переживаний, хотя совсем недавно она видела, как зурабы сожрали одного из ее соплеменников. Возможно, она уже была свидетельницей подобных сцен, а может, дикари приучены прятать эмоции в себе. Об этом Симмонсу еще предстояло узнать больше.
Когда Джим и его подружка наконец пришли к южной дороге, Тони там не оказалось. Джим не стал связываться с ним по рации и решил подождать.
– Мы немного подождем, – сказал он девушке. – Ты можешь пока отдохнуть.
Она внимательно на него посмотрела, а затем сошла с тропы и села своей очаровательной попкой прямо на вьющуюся траву. Джим был в этих местах недавно, однако знал, что в такой траве водятся желтые гадюки и прочие прелести. Сначала он хотел предупредить девушку, но передумал.
«Что мы о них знаем?» – подумал Джим. Капитан Мур, конечно, был информирован лучше, но и он не смог бы объяснить, как можно сидеть голышом на обочине тропы, если ты, конечно, не испытатель противоядий.
Джим приметил еще одну деталь. Сколько бы они с Тони ни ходили по этому лесу, всегда возвращались в липком лиановом клее и с грязными потеками на руках и лицах. При этом многие лианы, мягко говоря, дурно пахли. Друзья приходили с учебных операций в таком виде, будто только что провалились в выгребную яму. И так выглядели не только молодые солдаты, но и ветераны, так что Никсу в прачечной дел хватало.
Дикарка приходила на свидания издалека, ведь нигде в радиусе десяти километров от места встреч на карте не было указано ни одной деревни. И тем не менее она появлялась чистенькая и благоухающая. Как и положено девушке, у которой дома есть ванна.
Джим невольно посмотрел на подошвы босых ног Джеки. Они были слегка запыленными. Его же ботинки выглядели так, будто он глину месил.
Пока Джим делал эти удивительные выводы, из джунглей вышел Тони. Он был весь забрызган болотной грязью, на его губах блуждала грустная улыбка.
Заметив сидевшую на обочине девушку, он сказал:
– Какая радость. Джеки вернулась. То-то обрадуется твоя мама, приятель.
– Пожалуйста, не веди себя как идиот, – попросил Джим.
– Согласен, если ты пообещаешь мне то же самое.
– Мне не по себе, и я не знаю, что буду говорить. Ведь придется рассказывать все.
– Да, если рассказывать, то все. И потом, у тебя нет другого выхода. Мы подписали контракты, в которых про военные преступления сказано очень четко…
Тони смахнул с лица паутину и, взглянув на Джеки, не удержался от улыбки. Девушка была очень сексуальна, но вместе с тем казалась беззащитным ребенком.
– И как же ты решился?
– Ты не поверишь, Тони. Все произошло, как ты и говорил. Они, эти марципаны, послали шпиона, который за нами следил. Он сидел всего в десяти метрах от нас, и сам бы я его не заметил, но… Джеки это удалось. Мы его спугнули, и я за ним погнался.
– И убил?
– Нет, я в него выстрелил…
