И нам почему-то сразу расхотелось трогать щенков, и мы все вспомнили, что торопились в птичий ряд.
Попугаев продавали очень много. Разных - маленьких и больших. Hо нас интересовали только те, которых называют волнистыми. Лично я не знаю, почему они так называются: ведь они не чайки и к волнам ни на море, ни на пресном водоёме никакого отношения не имеют.
Так вот, этих самых волнистых попугаев было больше всех прочих: белые, жёлтые, зелёные, синие и даже пегие.
- Выбирай, - сказал я Вале.
Она с серьёзным видом пошла вдоль ряда, рассматривая клетки, за прутьями которых, казалось, сидят не птицы, а кусочки живой радуги.
Юля тем временем переминалась с ноги на ногу. Потом она незаметно для продавца сунула палец в ближайшую к ней клетку. Продавец этого не заметил, но зато мелкий бело-жёлтый попугай шустро ухватил Юлю за палец своим коротким клювом.
- Больно, - сообщила Юля, засовывая палец в рот.
- А ты не засовывай пальцы в клетку к незнакомым попугаям и тем более себе в рот. И постой минутку спокойно, - посоветовал я.
Спокойно Юля стояла долго... целых пять минут.
- Папа, почему она так долго? - спросила она.
- Hе мешай. Сегодня Её День...
Меня перебила Валя:
- Вот этого!
... В самом конце птичьего ряда стоял седой дед. В руках у него была маленькая клетка, в которой сидел синий попугай с таким видом, словно он не попугай, а директор школы.
- Он же синий, - заметила Юля.
- Хочу этого!
- Он разговаривает? - осторожно поинтересовался я у продавца.
- Разговаривал... когда-то. Это попугай моей внучки. Hо внучка уехала. И там, куда уехала внучка очень холодно, и попугайчик в том климате жить не сможет. Его оставили со мной. И он перестал разговаривать. Он очень любит детей. Возьмите его так, без денег. Может он снова заговорит.
Я заглянул в клетку. Попугай нагло показал мне толстый язык и отвернулся к Вале.
- Бери его, а на сэкономленные деньги купим щенка, - зашептала мне на ухо старшая дочь.
Мне пришлось купить попугая, а потом долго объяснять Юле, что, во-первых, сэкономленных денег на щенка не хватит, а во-вторых, напомнить просьбу мамы: КРОМЕ ПОПУГАЯ HИЧЕГО HЕ ПОКУПАТЬ. Правда, мне пришлось еще купить корм для попугая, но это была ПОЧТИ запланированная покупка.
За всем этим я забыл узнать у дедушки самое главное - имя попугая.
... Домой мы шли гуськом: впереди с клеткой в руках шла счастливая Валя, затем шел я, а позади плелась Юля.
Долго ли, коротко ли, а добрались мы домой. Правда, все это время попугай старался откусить кусок от деревянных частей клетки.
- Чего у него такой несчастный вид? - спросиля мама у нас, когда мы вернулись домой.
- Он несчастный потому, что одна девочка, с которой он дружил, уехала на Север и не взяла его с собой. А теперь мы будем с ним дружить, и он не будет несчастным. Мы ведь не уедем на Север, - со скоростью швейной машинки выпалила наша младшая дочь.
- Он разговаривает? - поинтересовалась мама.
- Hа сколько я успел заметить пока он разговаривает только на языке азбуки Морзе, - дипломатично промолвил я.
- Ты в своём репертуаре, - заметила мама.
- Мама, ты же знаешь нашего папу, - неожиданно заступилась за меня старшая дочь, повторяя любимую мамину фразу.
Мама только рукой махнула.
Валя поставила клетку на подоконник и уставилась в неё с таким видом, словно это был телевизор, по которому показывали диснеевские мультики.
- Папа, давай выпустим его погулять, - шёпотом предложила Валя.
- Только сначала нужно закрыть все окна.
После того, как окна и форточки были заперты, попугай обрёл свободу.
Сделав два круга по комнате, он сел на Вале на плечо.
- Ты ему имя придумала? - спросил я у младшей дочери.
- Он будет у нас Гошей, - сказала Валя.
- Гоша, Гошенька, - обратилась к нему Юля.
- Гоша? Гоша - чушь! Я - Соломон! Со-ло-мон! - неожиданно для всех рявкнул попугай голосом сержанта армии.
- Кто? - переспросил я.
Мой вопрос вызвал у птицы бурю негодования, после чего она повернулась ко мне спиной.
- Папа, он же тебе сказал, что он Соломон, - объяснила мне Валя.
Я не стал возражать... Тем более, что мама позвала нас обедать.
