Я человек черствый и неуживчивый, со мной очень трудно найти общий язык и наладить контакт, как скажет милая жена: Не человек, а маразма сплошная. Коротко и ясно, хотя и не знаю что это такое, а понятно, потому как вылетело из милых уст ненаглядной женушки. А вот в больнице ко мне отнеслись с теплотой и пониманием. При чём поняли и сразу принесли грелку, дали и мне понять, что хорошее тоже у меня что-то есть.
Особенно им понравились мои анализы. Они ими нарадоваться не могли, две недели берут и берут и днём и ночью. Всё любуются и причмокивают… очень хорошие говорят, даже домой из-за них не отпускают, где мы ещё такие найдём? Нам надо ещё пристальней посмотреть на твои анализы, не можем, говорят, без них. Я даже усомнился – такие ли уж хорошие? Что там на них любоваться, чего разглядывать? А они, чтоб лучше было видно, так аж через микроскоп любуются.
Сперва я удивлялся, а после привык и даже обрадовался, что ещё на что-то годен и могу таких умных и красивых людей заинтересовать. Это как же надо любить человека, чтобы с таким вниманием разглядывать его анализы. Да, именно с любовью. Я бы всем предложил проверять любимого или любимую. Так клянутся в любви, обещают верность свою, а ты принеси ему свои анализы и погляди как отнесётся любимый человек к этому. Сразу небось нос отвернёт, словно нечистую силу встретил. А врач с таким истинным чувством смотрит в твои анализы, даже приклеивает один к другому, чтобы не дай бог не потерялись. Как мол я без твоих анализов жить буду.
Так что я хоть и невезучий и несчастный человек, но очень люблю и уважаю врачей и всех медиков, даже не имея их анализов, просто так люблю. За их внимание, доброту и заботу. Ведь если я способен проглотить кашу, значит жив, а жив благодаря им, медикам.
Так что, дорогие мои читатели, любите кашу, всем советую, хотя для этого совсем не обязательно попадать в больницу.
Про мужика
Всяко разно на Руси называли мужика. И голь то он перекатная, и смерд душистый ароматный, и раб божий, но одного у него отнять нельзя – это смекалка. Не зря у нас есть поговорка – «голь на выдумку хитра», видимо сытому человеку лень думать о чём-то ещё кроме удовольствия, а с голоду и мечтается отлично и блажь всякая в голову лезет, вообщем, полное прояснение и необъятное поле деятельности, сплошной полёт мысли. На что только не покупался наш мужик или женщина, скажем по-современному. Всё им кажется вот-вот блюдечко сытной жизни прикатится. Ну и потешаются друг над другом. Сидят невинные старушки у подъезда. Ничего, что деревня, раз дом большой, есть и подъезд, а есть подъезд, значит надо сидеть как в городе, и пусть по-деревенски, но косточки соседям перемывать.
Вот Витька – охальник над ними и потешается. Сколько раз он их надувал, а они всё клюют и клюют на его уловки. Да и как не клюнешь, время то сейчас такое, чуть задремал, глаза откроешь, а уже что-то свистнули, что-то пропало. Вот сидят они, солнышко пригрело, в огороде копаться ещё не время. Опять этот паразит Витька откуль-то тянется, шляется бездельник по посёлку. Витька знает, что его косточки моют и прикидывает, чем же обрадовать старушек, бодрости ради.
– Сидите, – говорит, – ну-ну, сидите. Я в сараи ходил, – а сараи у всех далековато, за логом. – Так ведь паразиты угланы все замки посшибали, наголо вычистили сараи.
Бабки напряглись. Чьи сараи-то, спрашивают.
– Дак все подряд, – с горечью к их недоверию кричит Витька и глаза трёт платком.
Ох, как подхватили бабки от подъезда и рысью, словно конный эскадрон запылил за лог к сараям. Витька довольный, что опять удалось одурачить бабок, поплёлся домой, а из подъезда Митривна выруливает: «Куды это, Витенька, бабы так вскинулись?»
– Да не переживай, Митривна, это тебе не надо. Сараи у них очистили.
Митривна сделала большие глаза и спросила:
– Чего унесли-то?
– Да всё, – ответил Витька, – картошку, варенье, шмотки какие были. Даже лопаты с окучниками прихватили. Да ты, Митривна, не беспокойся, толи твой зять ли, свояк ли, на машину грузит, видимо, твой сарай не тронули, на базар говорит поеду.
