– Практически никак, – усмехнулся священник. – Тут у нас опять натяжка получается, от общей неграмотности и инфантильности населения. Нужно или верить, или не морочить голову окружающим и друг другу. Нельзя судить о Боге с точки зрения человеческих поступков, человеческого мышления. О Боге совсем нельзя судить, в него нужно верить, ему нужно молиться, его нужно любить, а все остальное приложится. Сказано же, что воздастся тебе по вере твоей. Горячо верующему, желающему блага для ближнего и благодать божья придет.
Что касается спорта как такового, то скажу, что спорт – это большой вред для здоровья. Физкультура, да, полезна, она помогает сохранять здоровье. Скажу больше, современный спорт – это бизнес, стяжательство, способ зарабатывания денег. Там кипят такие страсти, творятся такие подлости, что спрашивать священнослужителя об отношении к спорту просто неприлично. Это всего лишь зрелище, на котором те, кто хитрее или богаче, зарабатывают деньги.
– Нельзя не согласиться, – поддержала гостя Бестужева. – Сколько раз мы слышали о страшных травмах и гибели спортсменов во время состязаний, сколько скандалов вокруг различных запрещенных стимуляторов, которыми увлекаются спортсмены, сколько бессовестных махинаций вокруг судейства! Можно еще очень долго обсуждать эту тему…
Добрейший отец Константин. Его пухлые руки ни секунды не оставались в покое. Он то поправлял массивный крест на груди, то приглаживал реденькие волосы на макушке, то перебирал письменные принадлежности на своем столе. Отец Василий смотрел на старого священника с сожалением. Зачем же себя винить? Ведь эта поездка, в которую отправили отца Федора, была его святым долгом. Более того, он сам настойчиво просился проехаться с миссией по якутской глубинке.
Наконец отец Константин поднял на священника свои больные старческие глаза.
– Мы даже не знаем, что и предположить. Не говоря уже о том, что еще можно предпринять. У милиции, видите ли, свои правила. Они принимают заявления о пропаже человека только от ближайших родственников и только через трое суток. Мы уже и так подняли на ноги всех, до кого смогли дозвониться, и просили помочь в розысках. И геологов, и местные администрации, всех, кто участвовал в организации поездки. Не знаю, не знаю!
– Но где-то же он пропал! – покусывая от волнения губы, сказал отец Василий. – Надо проследить по цепочке, по маршруту его поездки, где уже был, а куда так и не попал, надо как-то определить точку, в которой он, скорее всего, потерялся.
– Ох, пробовали мы, – сокрушенно покачал головой отец Константин. – Все пробовали. В Николаевском он был, геологи вездеходом его отправили в Онотаву, оттуда оленеводы забросили в Рыбачий, потом спустились лодкой, до Унутука, затем вертолетом в Верхнюю Соснянку. Туда он добрался, а потом как-то странно исчез. Вертолет за ним прилетел, чтобы отправить в аэропорт Верхоянска, а его нет. И никто ничего не знает. Непостижимо! В наше время – и такое!
– Тайга, – напомнил отец Василий. – Я хорошо знаю, что это такое. Если его нет в поселке, значит, нужно искать в тайге. Была же какая-то причина, которая заставила его туда отправиться. Может, с кем из охотников пошел, да никому не сказали? А потом в тайге что-то случилось. Нужно опрашивать население, прочесывать окрестности, поднимать все же каким-то образом милицию, МЧС.
– Стараемся мы, очень стараемся. Сам владыка Зосима взял этот вопрос на контроль. Сегодня он должен был переговорить с руководством республиканского МВД и МЧС.
– Господи всемилостивейший, – взмолился отец Василий, – так время же уходит! Как же у нас долго принимаются решения. Речь идет о жизни человека, а все упирается в инструкции и положения. Прости меня, Господи, что поддался гневу, но истинно не о себе помышлял, а о ближнем своем!
– Я вас понимаю, – грустно покачал головой отец Константин. – Для чего и призвал сюда. Может, советом каким поможете. Вы ведь вместе улетали, разговоры какие-то были, планы. Да и сами вы признаете, что тайгу знаете, людей тамошних, обычаи, нравы. Почитай, несколько лет сами там живете.
