Милицейский тип по-прежнему не глядел ей в глаза и подтолкнул в комнату. Соседка сделала слабую попытку протиснуться в квартиру, но после того, как тип без шеи повернулся в ее сторону, испуганно захлопнула дверь.
– Ну что, ребятки, – обманчиво мягко начал тот низкорослый милиционер, который, как поняла Лена, был старшим, – давайте, рассказывайте, как вы картину из Эрмитажа сперли. И саму ее сюда, пожалуйста. – Он протянул руку.
В комнате повисло тягостное молчание. Никто и не думал его нарушать, пока один из прибывших хорошенько не встряхнул лежавшего на диване Дениса. Тот застонал, не сильно притворяясь.
– Его в баре избили сильно, возможно сотрясение мозга, – сообщила Лена, ни к кому персонально не обращаясь.
– Кто избил? Те, кому он хотел картину продать?
Я их не знаю, – ответила Лена чистую правду. И про картину тоже ничего не знаю. – И, чтобы скрыть неуверенность, продолжала: Если вы имеете в виду ту картину, что украли из Эрмитажа, то мы тут ни при чем. Мы ее украсть не могли, потому что в Эрмитаже не были.
– А где вы были в тот день? – вкрадчиво спросил тип без шеи.
– Гуляли по улицам, – хрипло ответил Денис.
– Не замерзли? В кафе погреться не заходили? – настаивал милиционер.
– У него денег не было! – презрительно фыркнула Лена. – А в чем нас обвиняют?
– Вас пока ни в чем не обвиняют, – получила она неохотный ответ.
– А зачем же вы тогда пришли? – не унималась Лена.
Один из парней вдруг рывком поднял Дениса с дивана, встряхнул как следует и постарался поставить на ноги, но тот безвольно сполз на пол.
– Придуривается? – спросил парень старшего.
– Не похоже… – Тот разглядывал синяки на лице Дениса. – Здорово его били… За что только? – Он перевел взгляд на Лену.
– Он хвастун такой, болтает много. – Она пожала плечами. – И врет все время. Наверное, услышал по радио про кражу и начал врать, что он к этому отношение имеет. Если бы я тогда с ним была, я бы это пресекла, а так… трепался в свое удовольствие. А те поверили, пришли в бар, вытащили во двор и избили…
Лена заметила, как один из парней будто ненароком выдвинул ящики письменного стола, заглянул внутрь. В комнате было очень мало мебели, так что обыск они проведут быстро.
– Что же ты, такая серьезная и разумная, с ним гуляешь? – с издевочкой спросил короткошеий.
– Я не гуляю, мы всего два раза встречались, а теперь я в нем разочаровалась и больше видеть не хочу, – серьезно ответила Лена. – Он враль и трус, а еще резинку пожует-пожует, а потом в метро на сиденье прилепит, чтобы люди одежду портили…
– Слушай, Петрович, – рыкнул один из парней, – что ты с ней цацкаешься! Она же лепит тебе горбатого!
– У вас есть ордер на обыск? – громко спросила его Лена. – Впрочем, я здесь не хозяйка, мне все равно, ищите.
Они потоптались еще немного по комнате, потом тот, что помоложе, снова пнул Дениса.
– Хорош валяться! Собирайся, с нами поедешь! И ты тоже, красавица… – Он перевел взгляд на Лену.
Сердце екнуло, но она постаралась не показать своего испуга.
– Куда вы нас везете?
– На допрос, в отделение.
– Нас нельзя допрашивать после одиннадцати часов, – обратилась Лена к старшему группы, – мы несовершеннолетние.
– Вот как? – Тот поднял голову и внимательно посмотрел на Лену глазами-буравчиками. – Ты, оказывается, и законы знаешь?
– Нам в школе право преподают, – соврала Лена – в школе преподавали право, но не уголовное. Но она решила рискнуть – все равно выхода не было.
– А еще нас можно допрашивать только в присутствии адвоката. И на основании чего вы нас задерживаете? Мы ничего плохого не сделали, раньше никаких приводов не было. У него, – она показала на Дениса, – должно быть, сотрясение мозга, его в больницу нужно, а не на допрос.
Денис снова застонал.
Старший группы поманил одного из парней и вышел из комнаты. Они говорили в коридоре достаточно негромко, но у Лены с детства был отличный слух.
– Фигня какая-то! – гудел старший. – Действительно ерунда получается.
– Петрович, говорю тебе, что этот педик слышал про картину.
– Слышал звон, да не знает где он! – кипятился короткошеий. – Ну послушал бы еще, убедился, а он сразу звонить. Зря только ездили, нет у этих мелких ничего, да и быть не могло.
