Алексей успел заметить и ножку, с намерением выставленную и обутую со всевозможным кокетством.
– How do you do, gentlemen! – бойко затараторила Лиза. – Pleased to meet you sorry i'm late. – Она широко повела рукой: – Seet down, gentlemen!
– Прошу к столу! – подхватил Муромский.
Уселись за стол.
Мисс Жаксон строго взглядывала на Лизу, уже догадавшись, куда подевались ее сурьма и белила. Лиза делала вид, что не замечает ее выразительных взглядов. Она вновь обратилась к гостям:
– What do you prefer – meat or poultry?
Иван Петрович прокашлялся и вдруг на приличном английском ответил:
– I would like my steak rare…
Англичанка, а за нею и Муромский, зааплодировали. Алексей удивленно взглянул на отца.
Лакеи стали разносить блюда, а Муромский ухватил за горло сосуд мутного стекла и обратился к Ивану Петровичу:
– Рекомендую, Иван Петрович! Подлинный рябиновый «Спотыкач», еще варяжского рецепта! Сам делал…
Выпили. Оценили. Крякнули. Налили по второй. Иван Петрович, не испытывая никакой неловкости, накладывал себе закуски. Стол был богат.
– А вы, Алексей Иванович, после университета по какой части служить намереваетесь? – жеманясь и нараспев спросила Лиза. – По военной или по статской?
– Хочет в гусары, да я не пускаю! – за сына ответил Иван Петрович.
– Обожаю военных! – продолжала игру, и довольно искусно, Лиза. – За мною ухаживал один гусар… Вы помните, папб?
Муромский изумленно поднял брови, но понял, что дочь шалит, и с улыбкой поддержал игру:
– Как же, как же… В Петербурге, у княгини Выготской. Помню!.. Бравый был гусар!
Лиза повернулась к Алексею и сказала, глядя на него томно и обольстительно:
– К вашим усам, Алексей Иванович, очень бы подошел гусарский мундир…
Алексей замер с куском во рту, взглянул на Лизу и не нашел, что сказать в ответ. Только с усилием проглотил кусок. Иван Петрович, желая перебить неприятную для него тему разговора, поднял лафитник.
– Пью за ваше здоровье, соседи, за наши добрые впредь отношения!
– За мир и дружбу! – подытожил Григорий Иванович.
…Сидя в зимнем саду, Григорий Иванович с удовольствием, отдуваясь, попивал чаек из блюдечка и говорил с дочкой, вспоминая визит Берестовых.
– А что это тебе вздумалось дурачить их? Предупредила бы хоть меня… Очень было смешно!..
Он припомнил Лизино озорство и раскатился своим тоненьким хохотком.
– Я нарочно, папенька, – Лиза нежно обняла и поцеловала отца. – Больно уж он надутый, этот Берестов. Как гусь. Строит кого-то из себя…
– Ты о младшем? А мне он понравился…
Лиза уселась на простенькие качели, сооруженные здесь же, и стала тихонько раскачиваться, мечтательно улыбаясь. Отец в умилении смотрел на нее, потом вдруг снова прыснул.
– А знаешь ли что, Лизок? Белилы, право, тебе пристали! Не вхожу в тайны дамского туалета, но на твоем месте я бы стал белиться. Не слишком, а слегка…
– Я подумаю… – протянула Лиза и рассмеялась. – Как я рада, что вам моя шутка понравилась!
– Ну, кое-кому она не понравилась вовсе…
– Мисс Жаксон?.. Ой, сейчас же пойду и задобрю ее!
Лиза спрыгнула с дощечки качелей и помчалась к гувернантке.
Англичанка раздраженно ходила в своей комнате из угла в угол, покуривая маленькую трубку-носогрейку.
Раздался стук в дверь.
– Кто есть тут? – громко вопросила англичанка.
– Мисс Жаксон, это я! – раздался из-за двери Лизин голос.
– Я не одетый! Я лег отдыхнать! – заявила мисс Жаксон.
– Ну, пожалуйста! Я на минуточку! Please pardon the disturbance…
– Не покоя нет где… Вы – crazy girl!
– Мисс Жаксон, вы ведь такая добрая! – взмолилась из-за двери Лиза.
Гувернантка открыла дверь и неприступно встала на пороге.
– Мисс Жаксон, вы ведь простите меня, правда, простите? – горячо начала Лиза. – Мне было совестно показываться чернавкою перед гостями… Я не смела просить вас… Но я была уверена, что вы простите мне своевольство… Мне так хотелось быть красивой, как вы!
Мисс Жаксон смягчилась.
– Я думал, вы хотеть поднимайт меня курам смеяться…
– Что вы, что вы, мисс Жаксон, милая моя, дорогая! – Лиза все же вошла в комнату. – Я полагалась на вашу доброту…
– Однако, если то… Пусть будет, – успокоилась мисс Жаксон. – Но лучший спрошать меня сам.
