Юлианский календарь, которым официально пользовалась Российская империя в конце XIX века, отставал от принятого в Западной Европе григорианского календаря на 12 дней. Супруги фон Унгерн-Штернберги зарегистрировали новорожденного по принятому в Австро-Венгрии григорианскому календарю. Позже, когда младший Унгерн поступал в Морской кадетский корпус, писарь, переводя григорианский календарь в юлианский, по ошибке прибавил 12 дней к числу 29 декабря, вместо того чтобы вычесть эти дни. Эта ошибка благополучно перенеслась в документы полковых канцелярий. До сих пор искаженная дата рождения Унгерна встречается во многих современных публикациях.
Разобравшись с точной датой рождения, попробуем далее разобраться и с тем, как нарекли будущего «бога войны» при крещении. Л. А. Юзефович указывает, что «по традиции, распространенной в немецких дворянских семьях, мальчик был назван тройным именем — Николай-Роберт-Максимилиан. Позднее он отбросил последние два, а первое, основное, заменил более близким по звучанию начального слога славянским — Роман. Новое имя ассоциировалось и с фамилией царствующего дома, и с летописными князьями, и с суровой твердостью древних римлян. К концу жизни оно стало казаться как нельзя более подходящим его обладателю, чье презрение к смерти, воинственность и фанатичная преданность свергнутой династии вкупе с некоторой, в расхожем понимании, романтической экзальтированностью, также откликающейся в этом имени, были широко известны. По отцу, Теодору-Леонгарду-Рудольфу, сын стал Романом Федоровичем».
Что и говорить — версия красивая. Немного непонятно, причем здесь «романтическая экзальтированность» — но оставим сие на совести автора данной цитаты. Следует сказать, что для протестанта, а род Унгернов конфессионально принадлежал к евангелически-лютеранской церкви, и в соответствии с традициями, распространенными в немецких дворянских семьях, вполне возможно тройное имя. Однако метрическое свидетельство Р. Ф. Унгерн-Штернберга нам неизвестно, также как и свидетельство о крещении (конфирмации). Оба этих документа прилагались при прошении, поданном отчимом Романа Федоровича, бароном О. Ф. Гойнинген-Гюне, директору Морского кадетского корпуса о зачислении его пасынка в корпус.
«Желая определить на воспитание в младший специальный класс Морского кадетского корпуса пасынка моего барона Романа Федоровича Унгерн-Штернберга, я, нижеподписавшийся барон О. Ф. Гойнинген-Гюне, имею честь препроводить при сем метрическое свидетельство о рождении и крещении его и другие документы, о получении которых прошу уведомить…»
Отметим, что имя будущего кадета указанно четко и недвусмысленно — «Роман Федорович». Данное прошение датировано 1 августа 1902 года — Роману Унгерну было шестнадцать с половиной лет. Трудно предположить, что несовершеннолетний молодой человек мог по своему хотению «отбросить» последние два имени, а основное заменить «близким по звучанию». Во всех же известных нам официальных документах, начиная с 1902 года, будущий генерал именуется исключительно как «барон Роман Унгерн-Штернберг». Заметим еще, что многие близкие и дальние родственники Романа Унгерна также носили русские (или русифицированные) имена — Василий Владимирович, Александр Александрович… Младший брат барона, родившийся в 1888 году и получивший имя Роберт-Эгинхард-Максимилиан, изменил имя на Константин.[5]
Верным представляется нам объяснение, предложенное современным российским историком А. С. Кручининым: «западное» имя Роберт использовалось в немецкоязычной среде, в обиходе между родственниками Романа Федоровича, которые русифицировались гораздо в меньшей степени, чем он сам. В каких-то случаях, отмечает А. Кручинин, «семейные или дружественные имена-прозвшца накрепко приставали к человеку — так произошло, например, с одной из ближайших подруг государыни Александры Феодоровны, фрейлиной Юлией Александровной Ден, в большинстве источников и даже библиографических ссылок навсегда оставшейся Лили Ден».
Несмотря на то что многие представители дома Унгерн-Штернбергов, как и большинство выходцев из остзейской среды, сделали неплохую карьеру на службе в Русской Императорской армии и флоте, и отец, и дед Романа были сугубо штатскими, мирными людьми. О деде Романа Федоровича нами уже говорилось выше, теперь же подробнее присмотримся к биографии отца — Теодора-Леонгарда-Рудольфа Унгерн-Штернберга.
