Барон Унгерн. Даурский крестоносец или буддист с мечом (примечания)

Первый перевод книги Ф. Оссендовского на русский язык вышел в 1925 году в Риге. В русском переводе книга называлась «Люди, звери и боги». В настоящем издании мы цитируем книгу Ф. Оссендовского по переводу, вышедшему в 1994 году в издательстве «Пилигрим». Перевод выполнен Валерией Бернацкой, книга в данном переводе называется «И звери, и люди, и боги».

Интересные подробности о судьбе Ф. Оссендовского сообщала советская «Литературная газета». В номерах «ЛГ» от 15 и 22 октября 1969 года была опубликована статья польского литературоведа А. Милоша под заголовком «Тайна сокровищ барона Унгерна».

В номере от 15 октября 1969 года читаем:

Оссендовский находился в это время уже в Японии. Узнав о смерти Унгерна, он первый вспомнил предсказание ламы, и в первую минуту его охватил страх. Но потом он успокоился: ведь уже не было в живых того, кто должен был напомнить о расставании с жизнью, и, значит, на этот раз лама ошибся. В1922 году Оссендовский возвратился в Польшу и с тех пор безвыездно жил в Варшаве. Свои путешествия и приключения на Дальнем Востоке он описал в изданной в 1925 году книге «Через страну богов, людей и зверей». Однако оказалось, что в своих размышлениях о предсказании Оссендовский допустил ошибку. Об этом в номере «Литературной газеты» от 22 октября 1969 года сказано:

«В 1944 году после поражения Варшавского восстания Оссендовскому удается вырваться из подожженной гитлеровцами Варшавы и укрыться в пригородном местечке Подкове Лесной…

И вот теперь мы подходим к наиболее сенсационному повороту всей этой истории. Не так давно на страницах «Жиче Варшавы» была опубликована серия статей Витольда Михайловского, где описывается жизнь Оссендовского и событие, которое произошло в Подкове Лесной в одну из январских ночей накануне освобождения польской столицы Советской армией. 10 января 1945 года перед виллой, где нашел убежище Оссендовский, остановился военный «опель». Из него вышел лейтенант Доллерт из контрразведки армии нацистского военного преступника генерала фон дем Баха-Желевского (так в тексте, обычно фамилия генерала в русской транскрипции пишется Бах-Зелевски. — Примеч. А. Ж.) и потребовал немедленного свидания с писателем.

Беседа продолжалась до утра. Никто не знает о ее содержании, так как гитлеровец пригрозил домашним, что за малейшую попытку подслушивания они будут подвергнуты самому суровому наказанию. Известно только, что перед уходом Доллерт получил от писателя экземпляр eit) книги «Через страну богов, людей и зверей». А так как Оссендовский не имел собственного экземпляра, Доллерт получил книгу, принадлежавшую другу писателя — Борисевичу.

Через день 67-летний писатель скоропостижно скончался. А вскоре выяснилось, что в корешке переплета книги, отданной Доллерту, зять Борисевича — доктор Ягельский — спрятал микрофильм с описанием открытия, позволяющего предотвратить коррозию металла. Сразу же после войны было сделано все, чтобы найти лейтенанта Доллерта. Но Доллерт, который разыскивался как военный преступник, исчез бесследно. Между тем выяснилось, что его настоящая фамилия… барон фон Унгерн и он племянник и единственный наследник кровавого барона!»

Современный военный историк и геральдист В. В. Акунов дает следующее описание герба барона Р. Ф. фон Унгерн-Штернберга: «Щит четверочастный с малым серебряным щитком в середине, в коем золотая шестиконечная звезда над зеленым трехглавым холмом. В первой и четвертой частях в голубом поле три золотые лилии (2+1). Во второй и третьей частях в золотом поле серебряная роза с золотым внутри венчиком и тремя из нее зелеными листьями в опрокинутый вилообразный крест. На щите шведская баронская корона, и над ней два коронованных дворянских шлема. Нашлемник: правый — столб из сплетенных в косицу серебряных и золотых прутьев между золотым и голубым орлиными крыльями; левый — шестиконечная золотая звезда между двумя павлиньими хвостами по шесть перьев каждый (2+2+2). Намет пересеченный голубым с золотом по зеленому с серебром в шахматы».

H.H. Князев, также служивший во время Гражданской войны под началом барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга, в своей книге «Легендарный барон» (Харбин, 1941) дает несколько иные сведения: «Русская линия происходит от барона Карла-Лудвига, вступившего в службу при императрице Анне Иоанновне в 1740 г. Три сына Карла-Лудвига дослужились до генеральских чинов. Один же из них, Карл Карлович, скончавшийся в 1799 г. в чине генерала от инфантерии, стоял в первом ряду храбрейших людей суворовского времени» (с. 14).

Оказавшийся после революции в эмиграции «семеновец» А. А. фон Лампе в своей книге «Пути верных», вышедшей в Париже в 1969 году, отмечал особые заслуги своего полка, «спасшего в 1905 году Москву, а может быть, и всю Россию, от того, что мы увидели 12 лет спустя…»

Константин Федорович Унгерн-Штернберг после 1917 года покинул Россию, служил в китайском отделении германской компании «Сименс» и проживал в Шанхае. По сведениям Л. Юзефовича, в 1930-х годах Константин перебрался в Австрию, служил в вермахте. Весной 1945 года он был убит в Вене, в номере отеля, вместе со своей женой Леонией.

В своих воспоминаниях М. Торновский писал, что отец Романа — барон Теодор-Леонгард Унгерн фон Штернберг — был убит в 1906 году во время революционных выступлений в Прибалтике. В действительности, отец Романа не был убит, но во время беспорядков было разграблено и сожжено его имение. Унгерн-старший, страдавший сильнейшим нервным расстройством и одно время лечившийся в клинике для умалишенных, умер в Петрограде в 1918 году.

Соколов-Кречетов — Сергей Алексеевич Соколов (1878, Москва — 1936, Париж), литературный псевдоним Кречетов. Окончил юридический факультет Московского университета. Поэт-символист второго ряда. Основатель и владелец издательства «Гриф», один из основателей журнала «Золотое руно». Издатель «Стихов о прекрасной даме» А. Блока, сборников А. Белого, К. Бальмонта, М. Волошина, В. Ходасевича и др. русских поэтов. Участник Первой мировой войны, офицер-артиллерист. В 1915–1918 гг. — в немецком плену. Участник Белого движения с весны 1919 года. Служил в Отделе пропаганды Вооруженных сил Юга России (ОСВАГ). С 1920 года — в эмиграции. С 1922 года — директор издательства «Медный всадник» (Берлин), публиковавшего книги П. Н. Краснова («От двуглавого орла к красному знамени», «Белая свитка», «За чертополохом»), И. С. Шмелева, И. А. Бунина. Руководитель антибольшевицкой подпольной организации «Братство Русской Правды» (1922–1934), издавал одноименный журнал. Отряды БРП вели партизанскую деятельность в ряде пограничных областей СССР: в Белоруссии, на Дальнем Востоке. БРП имело благословение предстоятеля Русской православной церкви за границей митрополита Антония (Храповицкого). В 1934 г. Соколов был выслан из Германии как «нежелательный элемент» — ему припомнили его масонские связи. Умер в 1936 г. в Париже от опухоли мозга.

Восприемником (то есть крестным отцом) Жамсарана Бадмаева, в крещении Петра, был император Александр III. Отсюда и отчество, данное Бадмаеву, — «Александрович».

Об обстоятельствах пребывания далай-ламы XIII в Урге в начале XX века, о роли России в судьбе духовного вождя буддизма см. прекрасную книгу востоковеда И. И. Ломакиной «Великий беглец». М., 2001.

Скорее всего, причиной трагической гибели А. Д Хитрово стало то, что, исполняя обязанности русского вице-консула в Кяхте во время Гражданской войны, он был сторонником и оказал содействие вводу китайских войск в Кяхту, т. е. на русскую территорию. Хитрово мотивировал свое обращение к китайцам тем, что контрразведка атамана Г. М. Семенова «залила кровью Троицкосавские казармы, где были убиты сотни ни в чем не винных людей, и таковое кровопролитие можно было остановить только военной силой…» (См. Першин Д. П. Барон Унгерн, Урга и Алтан-Булак. С. 363.) С точки зрения Унгерна, подобные действия расценивались как прямая измена, т. к. китайцы, попав на русскую территорию, совершенно не собирались ее оставлять.

Подтверждением тому может служить безуспешная борьба с международным терроризмом, которую ведет современный западный мир. «Международные террористы», как правило, выходцы из исламских стран, которые отторгают основополагающие принципы современной цивилизации, являются как раз «людьми средневекового сознания». Полная победа над ними в рамках современной цивилизационной парадигмы представляется практически невозможной.

В традициях кавалерийских частей русской армии было в порядке вещей, когда офицер доплачивал подчиненным из своего кармана. «За все смотры полагалось давать нижним чинам по чарке водки или по бутылке пива и пирогу, а иногда и то и другое вместе. На эскадронные праздники командир эскадрона и офицеры отпускали из своих личных средств суммы на угощение вахмистра и эскадрона». (См. кн. Белосельский-Белозерский С. С. «История лейб-гвардии Конного полка». Т. 3. Париж, 1964.) Кавалерия в императорской России, отмечает военный историк Г. С. Чувардин, воспринималась как типично рыцарский род войск.

Вновь намек на причастность Р. Ф. Унгерна к «измене» будет озвучен в 1921 году, во время заседания революционного трибунала, государственным обвинителем Е. Ярославским (Губельманом): «Один из ваших родственников судился с Мясоедовым за измену?»

Унгерн: «Да, дальний родственник». В дальнейшем, по ходу процесса, эта тема развития не получила — слишком уж «скользкой» была она для самих большевиков. Но попытка, как говорят ныне, диффамации налицо.

Александр Михайлович Крымов — один из наиболее перспективных старших офицеров русской армии начала XX века. Родился в 1871 году, окончил Академию Генерального штаба. Во время учебы в академии был близок к военному неформальному кружку, организованному думцем А. И. Гучковым, получившему название «Петербургской военной ложи». В 1916 году произведен в генерал-майоры и назначен начальником Уссурийской конной дивизии. Зимой 1916/17 г. принимал активное участие в подготовке дворцового переворота, направленного на отстранение императора Николая II. После февральского переворота был произведен в генерал-лейтенанты и в марте 1917 г. назначен командиром 3-го конного корпуса после увольнения за монархические настроения действующего командира корпуса графа Ф. А. Келлера (о нем — см. ниже). Добился включения в состав корпуса Уссурийской конной дивизии. Один из руководителей так назывемого корниловского выступления в августе 1917 г. После провала «мятежа», 31 августа 1917 года, по официальной версии, покончил с собой — застрелился.

Подробнее на данную тему см. исследование историка и философа Юрия Соловьева «Могила Рюрика и возвращение Государя». Б/м, 2004.

Федор Артурович Келлер — один из немногих старших офицеров Императорской армии, сохранивших верность присяге. Родился 12 октября 1857 года, происходил из семьи обрусевших шведов. Принимал участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. в качестве вольноопределяющего 1-го лейб-драгунского Московского полка. В 1905 г. принимал участие в подавлении революционной смуты в Украине и Царстве Польском. Пережил несколько покушений. С 1907 г. флигель-адъютант императора Николая II, генерал-майор свиты Его Императорского Величества. С начала Первой мировой войны — начальник 10-й кавалерийской дивизии, командир 3-го кавалерийского корпуса. После февральских событий 1917 г. — в отставке. Проживал в Харькове. В ноябре 1918 года принял предложение возглавить формировавшиеся в Пскове части Отдельного Псковского добровольческого корпуса — «Северную армию», которая, в отличие от других частей белой армии, должна была выступать под лозунгом восстановления монархии. Граф Ф. А. Келлер заявил, что через два месяца поднимет «Императорский штандарт над священным Кремлем». Патриарх Тихон направил Ф. А. Келлеру вместе с епископом Камчатским Нестором шейную икону Божией Матери «Державная» и просфору. Следуя во Псков, задержался в Киеве, где по просьбе своего знакомого по службе в Императорской Гвардии гетмана П. П. Скоропадского возглавил вооруженные силы Украинской державы и попытался организовать сопротивление наступающим петлюровским частям. Однако под напором превосходящих сил украинских «сичевиков» офицерские дружины были рассеяны, петлюровцы вошли в Киев. В ночь с 20 на 21 декабря (ст. ст.) 1918 г. граф Келлер был арестован вместе с двумя адъютантами: полковником Пантелеевым и штабс-ротмистром Ивановым. По дороге в Лукьяновскую тюрьму Ф. А. Келлер и его офицеры были расстреляны в центре Киева у памятника Богдану Хмельницкому. Формирование единственной в Белом движении монархической армии не состоялось.

Известно, что маршал Жуков избивал своих подчиненных, причем не только офицеров, но и генералов (см. Суворов В. «Тень Победы». М., 2003), не встречая даже и намека на сопротивление. В Советской армии диалог, подобный тому, что состоялся у Унгерна с Парыгиным, был в принципе невозможен, а младший офицер, схватившийся за револьвер при угрозе избиения со стороны какого-нибудь «красного маршала», был бы немедленно расстрелян. Понятие «офицерская честь» (в том смысле, как понимали его в Русской Императорской армии) для Советской армии являлось пустым звуком.

В угоду сепаратистским настроениям, воцарившимся после февральских событий среди малых народностей, верховным командованием был отдан приказ о выделении из воинских частей солдат-инородцев для создания из них национальных воинских формирований. «После такого приказа, — вспоминал позже Г. М. Семенов, — мы рисковали не найти ни одного русского человека во всей нашей армии, ибо все стали находить в своей крови принадлежность к какой-либо народности, населявшей великую Россию, и на этом основании требовать отправки… в соответствующий пункт в тылу для зачисления в свою национальную часть».

Напомним, что в известном «Марше Корниловского полка» были следующие строки: «Мы былого не жалеем, \ Царь нам не кумир, \ Мы одну мечту лелеем: \ Дать России мир». И далее: «За Россию, за свободу, \ Если в бой зовут, \ То корниловцы и в воду, \ И в огонь пойдут».

«Политическая программа генерала Корнилова» по своей сути являлась краеугольным документом для всего Белого движения. Это была типичная программа буржуазного либерально-демократического движения. Вся полнота государственной власти передавалась Учредительному собранию, которое провозглашалось как «единственный хозяин земли Русской» и должно было «окончательно сконструировать государственный строй».

Армиском — Армейский исполнительный комитет, выборный орган, возникший после Февральской революции 1917 года и состоявший из солдат и офицеров данной армии.

Известный лозунг «Земля — крестьянам!» был величайшей ложью большевиков. По подсчетам специалистов, раздача крестьянам помещичьих и государственных земель ни в коей мере не могла разрешить аграрного кризиса, поскольку прирезка составила бы всего по 0,8 гектара на семью. Российский земельный вопрос заключался не в нехватке земли у крестьян, а в устаревших способах землепользования, экстенсивности крестьянского хозяйства. Даже если бы большевики выполнили свои обещания, то наделение крестьян помещичьей землей привело бы не к расцвету сельского хозяйства, а к сохранению малоэффективных способов земледелия и к новому росту трудностей. Всех, кто интересуется данным вопросом, отсылаем к работе российского историка Л. В. Милова «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса». (М., 1998.)

В контексте противостояния китайской экспансии необходимо рассматривать и тесное сотрудничество Г. М. Семенова с японскими военными кругами. Япония отнюдь не желала, чтобы Китай, воспользовавшись русской революцией и распадом Российской империи, резко усилил свое влияние в Азии. Кроме того, в японских правительственных кругах было достаточно последовательных и принципиальных противников большевизма, считавших, что японская армия должна поддержать Белое движение хотя бы из чувства самосохранения — дабы не допустить распространения большевизма в Азии, в том числе и на острова Японского архипелага.

О манере барона Унгерна смотреть в глаза собеседнику упоминают почти все, кто лично встречался с бароном. «… Глаза этого человека не забыть вовек: они буквально смотрят насквозь, и малейшее увиливание от них в сторону, чувствуется, будет грозить тебе самыми неожиданными последствиями», — вспоминал один из визави барона.

Интересно сравнить «приказание», данное священнику бароном Унгерном, со случаем, происшедшим во времена царствования Николая II, который описывает в своей книге «Крестный путь» Ф. Винберг. Богатый гвардейский офицер полюбил девушку-протестантку, оказавшуюся в России одинокой, без знания русского языка. Девушка согласилась выйти за него замуж. Но, не имея согласия родственников на неравный брак и отчасти поддавшись легкомысленным настроениям, царившим в кругах блестящей петербургской молодежи, офицер заказал в одной из церквей заздравный молебен, на который пригласил свою возлюбленную и близких друзей. После окончания молебна все дружно поздравили молодую пару с мнимым венчанием. Офицер же, подав в отставку, отправился с молодой женой в собственное поместье, где, прожив долгую и счастливую жизнь, заимев нескольких детей, скончался. Своей возлюбленной он так и не нашел сил признаться в том, что венчания не было. После его смерти она осталась с детьми на руках и без всяких прав на положенное ей наследство. Вдова обратилась за помощью в высокие инстанции. Дело дошло до государя. Тот, ознакомившись с делом, вызвал министра юстиции и спросил, что можно сделать. «Закон здесь бессилен», — развел руками министр. «Ошибаетесь, — возразил Николай. — Вы не знаете силы Царского Миропомазания». И при изумленном министре начертал на прошении резолюцию: «Вменить молебен в венчание». Разумеется, барон Унгерн, не освященный благодатью Царского Миропомазания, не посягал на исправление церковных таинств. Однако с императором Николаем II его роднит евангельское желание поступать «не по букве, а по духу» закона.

Сергей Александрович Нилус, 28 августа 1862—14 января 1929 года) — русский духовный писатель, автор книг «Великое в малом», «На берегу Божьей реки», «Близ есть, при дверех».

Отметим, что знак «плюс» изображается в виде Креста, несущего Божественное начало, символа христианства, в то время как «минус» — знак отрицания — является выражением разрушительного дьявольского начала.

См. О двусмысленной политической позиции посла Российской империи в Пекине Н. В. Кудашева, граничившей с предательством интересов Белого движения, в работах: Ганин В А. Черногорец на русской службе: генерал Бакич. М., 2004. С. 116 и Фомин C. В. Убиты и… забыты. Алапаевские мученики. // «Русский вестник», № 2,2005. C. IV.

О последующей судьбе баронессы Е. П. Унгерн известно немного. Ее имя было внесено в фамильную биографию рода Унгернов — «Унгариа» (Рига, 1940). По сведениям, сообщаемым М. Г. Торновским, в 1940 г. проживала в Государстве Маньчжоу-Го, при дворе императора Пу-И в Чаньчуне, на вдовьем положении.

В. А. Кислицын в эмиграции проживал в Харбине. Возглавлял движение монархистов-легитимистов (т. е. сторонников великих князей Кирилла Владимировича и Владимира Кирилловича) на Дальнем Востоке. Скончался в 1944 г.

Свастика — «гамматический крест», «гаммадион» — древнейший солярный символ, «знак полюса» (Р. Генон), священный знак во многих религиях, в т. ч. и христианской. В буддизме свастика является третьим из 65 знаков Будды, обнаруженных в отпечатке его стопы. «Бытование свастики у монголов объясняют как добуддийскими традициями Тибета, так и влиянием скифской цивилизации и учением Шакьямуни», — указывает историк Р. В. Багдасаров. Священный для буддистов знак свастики стал эмблемой сформированного по ходатайству атамана Г. М. Семенова Монголо-Бурятского конного полка имени Доржи Банзарова. (Подробнее о свастике см.: Багдасаров Р. В. Мистика огненного креста. М.: Вече. 2005.

Следует заметить, что военные историки дают примерные, ориентировочные данные о численности войск барона Унгерна и его союзников, причем иногда противоречивые. Современный военный историк В. В. Акунов определяет численность Азиатской конной дивизии в 10 500 человек, с 21 артиллерийским орудием и 35 пулеметами. Е. А. Белов оценивает общую численность войск, подчиненных Унгерну, в 7000 чел.

Спустя несколько месяцев один из участников убийства великого князя, А. В. Марков, был командирован Пермским губисполкомом в Москву по вопросу о выделении средств для культурно-просветительных мероприятий — убийца и уголовник Марков занимал пост губернского комиссара культуры! В Кремле Марков рассказал Свердлову об убийстве Михаила Александровича. Свердлов отвел Маркова к Ленину. Тот, поздоровавшись, спросил у Маркова: «Ну, рассказывайте, как вы там расправились с Михаилом?» Марков рассказал, не забыв упомянуть и об англичанине — Джонсоне. Замечательна была реакция вождя: «Хорошо!» — воскликнул Ленин, но предупредил, чтобы об этом нигде не было оглашено, т. к. «англичане могут предъявить нам иск, и расплачивайся тогда советская власть всю жизнь со всеми родичами его». Расплачиваться за свои преступления советская власть и большевики чрезвычайно не любили.

Этот принцип «двойной морали» активно востребован и в начале XXI века, например, в международной практике: албанцам можно убивать сербов, осуществлять депортации гражданского населения — сербам же подобного «не дозволяется». Политологи называют подобный подход «принципом двойных стандартов».

Этот принцип «двойной морали» активно востребован и в начале XXI века, например, в международной практике: албанцам можно убивать сербов, осуществлять депортации гражданского населения — сербам же подобного «не дозволяется». Политологи называют подобный подход «принципом двойных стандартов».

Сульдэ (или сульдс) — духовное знамя Чингисхана — копье, к древку которого чуть ниже наконечника были привязаны пряди от грив лучших коней. Духовное знамя всегда оставляли на открытом воздухе, под «Вечным Синим Небом», которому поклонялись монголы. Пока воин был жив, знамя из конского волоса несло его судьбу, после смерти дух воина, согласно поверьям монголов, переселялся в сульдэ. У Чингисхана было два таких знамени: «мирное сульдэ» из белого конского волоса, утраченное в Средние века, и «черное сульдэ» — для войны. Монголы отождествляли «черное сульдэ» с душой Чингисхана. Многие ученые, (в частности, упоминаемый выше современный американский историк Джек Уэзерфорд) предполагают, что «военное сульдэ» было уничтожено коммунистическим режимом Монголии в период борьбы с «религиозными пережитками». В то же время известен интерес Сталина к личностям двух монгольских завоевателей: Чингисхана и Тимура. Могилу последнего эксгумировали 22 июня 1941 г., а также было предпринято несколько неудачных попыток экспедиций в область горы Булхан Халдун (местс предполагаемого захоронения Чингисхана).

В III Рейхе также испытывали интерес к Монгольской империи. Эрих Хёниш, профессор университета Фридриха-Вильгельма в Берлине, подготовил немецкий перевод «Сокровенного сказания монголов». Трудности военного времени задержали публикацию — тираж «Сказания» был напечатан летом 1941 года…

Осознанно или нет, но Кастерин практически дословно повторяет слова иудейского первосвященника Каиафы, объяснявшего иудейским старейшинам необходимость ареста и казни Христа: «… что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб». (Иоанн, 11,50).

А. С. Кручинин пишет: «Чжан Куй-У (так у A.C. Кручинина. — А. Ж.) оказался на высоте, в обмен на сданное унгерновцами оружие выплатив денежную компенсацию, предоставив продовольствие и проезд до станции Пограничная, откуда вновь начиналась русская, подвластная белым территория». Узнав о печальном конце Азиатской конной дивизии, Чжан Куню сказал: «Извините меня, но мне так больно слышать об этом. Барон Унгерн был прекрасный человек и мой большой друг». Впоследствии генерал Чжан Куню был убит по приказанию китайского маршала Чжан Цзолина.

После пленения барона Унгерна бывший штабс-капитан русской армии, позже красный партизан, кавалер ордена Боевого Красного Знамени, «Железный батыр» (почетное звание присвоенное Щетинкину монгольским революционным правительством), Петр Ефимович Щетинкин прожил немногим более шести лет. Жизнь Щетинкина оборвалась в Монголии. Обстоятельства его смерти запутаны и доныне. Щетинкин был командирован в Монголию советским правительством в качестве инструктора Государственной внутренней охраны (ГВО), учрежденной в июле 1922 года и выполнявшей функции монгольской ЧК — ОГПУ. Летом 1927 года Щетинкин был убит в Улан-Баторе, по официальной версии, «в результате пьяной драки». По другой версии, — знаменитый сибирский партизан был застрелен по приказу главного инструктора ГВО Якова Григорьевича Блюмкина, известного работника органов ВЧК — ОГПУ, бывшего левого эсера, одного из убийц германского посланника Мирбаха в Москве, в июле 1918 года… В сентябре того же, 1927 года монгольское руководство приняло решение отправить советского инструктора Я. Г. Блюмкина на родину «за явное превышение полномочий и вмешательство во внутренние дела страны».

Подполковник Николай Федорович Ким, кореец, православного вероисповедания, кадровый офицер, закончил Иркутское военное училище в 1912 году, командовал Корейским пешим батальоном в составе Азиатской конной дивизии. В июне 1920 года принимал участие в тяжелых боях против красных у станции Борзя. Корейский батальон понес тяжелейшие потери и прекратил свое существование. Оставшиеся в живых чины батальона были распущены Унгерном по домам, а командир батальона — Н. Ф. Ким — получил назначение от барона в Харбин.