— Милорд, — еле слышно произнесла она, — боюсь, я очень устала. Надеюсь, вы извините меня?
— Конечно. Ваше желание для меня закон. — Он вскочил и, протянув ей руку, помог подняться.
Джон, сложив руки на груди, стоял на небольшом расстоянии за стулом Джудит.
— Мне хотелось бы поговорить со своим слугой, — заявила она и направилась к Джону, прежде чем Уолтер успел ответить. — Сэр Артур назначил тебя охранять мою маму, — без всяких предисловий сказала она.
— Не буду. Лорд Гевин…
— Ш-ш! — остановила она его, схватив за руку. — Я не хочу, чтобы нас услышали. Какую причину ты можешь придумать, чтобы отказаться? Этот глупец считает, что я уже принадлежу ему.
— Он делает вам всяческие авансы.
— Нет, еще нет, но обязательно будет. Ты должен остаться с моей матерью. Я не верю, что сэр Артур позволит перевести ее в другое место, если ты откажешься. Она долго не выдержит в этом сыром колодце.
— Вы слишком много думаете о своей матушке и слишком мало — о себе.
— Ты ошибаешься. Я в безопасности, а у нее может начаться ревматизм. Если бы и меня поместили в такую сырую каморку, я и для себя потребовала более хороших условий.
— Вы лжете, — ровным голосом произнес Джон. — Если бы вы не были столь упрямы, то находились бы сейчас в безопасности у себя дома.
— Так ты читаешь мне нотации? — раздраженно спросила Джудит.
— Это ни к чему бы не привело. Я пойду к леди Элен только в том случае, если вы пообещаете не делать никаких глупостей.
— Естественно. Даже могу в этом поклясться, если хочешь.
— Вы чересчур остры на язык, но сейчас не время спорить. Они идут. Я буду ждать от вас частых весточек. Надеюсь, это поможет мне не думать о пытках, которым подвергнет меня лорд Гевин.
Когда Джудит осталась наедине со своей горничной, Джоан расхохоталась.
— Сегодня вечером вы заткнули за пояс всех самых лучших актеров! — радовалась она. — Вы бы далеко пошли в Лондоне. Где вы научились этому ловкому трюку — тыкать себе в угол глаза ногтем, чтобы вызвать слезы?
Джудит судорожно вздохнула. Замечание Джоан оживило в памяти воспоминание о том, как Гевин держал в объятиях Элис.
— Я научилась этому у женщины, которая живет во лжи, — мрачно ответила она.
— Кем бы она ни была, вы превзошли ее. Вы почти убедили меня. Надеюсь, вы добились, чего хотели.
— Ты уверена, что я хотела чего-то?
— А зачем же еще показывать мужчине свои слезы?
Джудит опять подумала об Элис.
— Зачем еще? — пробормотала она.
— Так получили вы то, чего добивались? — настаивала Джоан.
— По большей части. Но этот Артур облапошил меня. Джона отправили охранять мою мать. Охранять! Ха! Как два пленника, запертые за тяжелой дверью, могут охранять друг друга? Мой телохранитель превратился в горничную, его посадили под замок, и я опять одна. К тому же мне придется вызволять на одного человека больше..
Джоан распустила шнуровку на платье.
— Уверена, то, что он отдалил от вас Джона, полностью отвечает его намерениям.
— Ты права. Но лорд Уолтер дурак. У него язык впереди ума рыщет. Надо быть поосторожней и беседовать с ним подальше от ушей сэра Артура.
— А вот это, по всей видимости, самая сложная из всех задач. — Джоан откинула одеяла.
— Что ты собираешься делать, Джоан? — спросила Джудит, увидев, что горничная приглаживает волосы.
— Я собираюсь искать лорда Гевина, — улыбнулась она. Сейчас горничная и госпожа разговаривали почти на равных. — Увидимся завтра, и у меня будут для вас новости.
Джудит уже не слышала, как за девушкой закрылась дверь. Она думала, что из-за тревоги и беспокойства не сможет уснуть, но все оказалось иначе. Она заснула, едва коснулась головой подушки.
Уолтер и Артур стояли в большом зале. Столы уже убрали, и дружинники уже разложили на полу соломенные тюфяки, готовясь к ночи.
— Я не доверяю ей, — еле слышно прошептал сэр Артур.
— Не доверяешь ей! — взорвался Уолтер. — Как ты можешь такое говорить после того, как увидел ее? Это нежный цветок. Ее били и с ней плохо обращались. Она трясется, едва заметив нахмуренную бровь.
— Она не казалась такой испуганной, когда требовала хорошей комнаты для своей матери.
— Требовала! Она никогда ничего не требовала. Это не в ее характере. Она просто волнуется за леди Элен. Вот еще один пример утонченности ее натуры.
