Джудит с возбуждением следила за полетом своего сокола, когда Гевин, проклиная брата за то, что он лишает его столь восхитительного зрелища, повернул в сторону.
Он решил соблюсти все меры предосторожности и, привязав в зарослях лошадь, осторожно двинулся к месту встречи.
— Гевин! — воскликнула Элис, прижав руку к груди. — Ты до смерти напугал меня.
— Где Стивен? — спросил Гевин, с беспокойством оглядываясь по сторонам.
— Гевин, прошу тебя, убери шпагу. Ты испугал меня! — Элис улыбалась, в ее глазах не было никакого страха.
— Значит, это ты, а не Стивен, назначила мне встречу?
— Да, это был единственный способ заставить тебя прийти. — Она опустила глаза долу. — Я знала, что ты не захочешь встретиться со мной наедине.
Гевин вставил шпагу в ножны. Вокруг все было спокойно, а само место напоминало их убежище, где они встречались в течение многих лет.
— О, ты тоже вспомнил о наших свиданиях. Иди, сядь рядом со мной. Нам нужно многое обсудить.
Он посмотрел на Элис и против своей воли принялся сравнивать ее с Джудит. Элис красива, это точно, но улыбка, в которую сложился ее крохотный ротик, выглядит какой-то жалкой, даже можно сказать скупой. А синие глаза скорее напоминают льдинки, а не сапфиры. Платье Элис, в котором сочетались красный, оранжевый и зеленый цвета, показалось Гевину кричащим по сравнению с ее прежними нарядами, сделавшими ее образ в его представлении ярким и сверкающим.
— Неужели все так изменилось, что ты не хочешь сесть поближе ко мне? — Да, все изменилось. — Гевин не заметил, как по лицу Элис промелькнула тень.
— Ты все еще сердишься на меня? Я тебе сотню раз повторяла, что меня выдали за Эдмунда насильно. Но теперь, когда я стала вдовой, мы…
— Элис, — перебил он ее, — прошу тебя, не заводи снова этот разговор. — Он должен сказать ей, но ему страшно причинить ей боль. Она так нежна и ранима, так беспомощна перед страданиями, которые приносит жизнь. — Я не оставлю Джудит, я не собираюсь обращаться к королю, я не соглашусь ни на развод, ни на какие другие меры.
— Я… я не понимаю. Ведь нам предоставился такой шанс.
Он накрыл ладонью ее сложенные на коленях руки.
— Нет, у нас нет никакого шанса.
— Гевин! Что ты говоришь?
— Я полюбил ее, — просто сказал он. Глаза Элис блеснули гневом, но она заставила себя сдержаться.
— Ты же утверждал, что не полюбишь ее. В день своей свадьбы ты поклялся, что никогда не полюбишь ее.
Это воспоминание вызвало у Гевина улыбку. В тот день были даны две клятвы. Джудит поклялась, что он получит только то, что возьмет силой. Как же восхитительно она нарушила ее! И он тоже нарушил свою клятву.
— Разве ты забыла, что собиралась покончить жизнь самоубийством? Я был готов на все, чтобы помешать тебе.
— И теперь тебя не волнует, что я сделаю со своей жизнью?
— Вовсе нет! Ты же знаешь, что навсегда останешься в моем сердце. Ты моя первая любовь, и я никогда не забуду тебя.
Элис посмотрела на него расширившимися от изумления глазами.
— Ты говоришь так, словно я уже мертва. Скажи, она полностью завладела твоим сердцем? Неужели мне ничего не осталось?
— Я уже говорил тебе, Элис, что ты всегда будешь жить в моем сердце. Ты должна смириться.
Элис улыбнулась, ее глаза стали наполняться слезами.
— Неужели я должна принять такой удар со стойкостью, присущей мужчинам? Но Гевин, я всего лишь женщина, слабая и ранимая. Возможно, твое чувство ко мне остыло, но моя душа воспылала к тебе еще более сильной страстью, когда я вновь увидела тебя. Ты хоть знаешь, во что превратилась моя жизнь с Эдмундом? Он обращался со мной как со служанкой, запирал меня в комнате.
— Элис…
— А не догадываешься почему? Потому что на твоей свадьбе он следил за нами. Да, он видел, как мы ушли в сад. Он знал, когда мы с тобой оставались одни в твоей палатке. Помнишь, как ты целовал меня на следующее утро после свадьбы? — Гевин кивнул. Ему было неприятно слушать ее признания. — За то время, что мы были женаты, он не упустил ни одной возможности напомнить мне о наших с тобой встречах. Но я все терпела, чуть ли не с радостью, потому что знала, что ты любишь меня. Каждую ночь я проводила в мечтах о тебе, о твоей любви ко мне.
