Рейн восхищенно смотрел на нее. Еще ни разу ее ярость не была направлена именно на него. Его поражала в ней не столько красота, сколько сила духа. Он опять почувствовал, как в нем поднимается волна нежности к Джудит. И улыбнулся.
— Но ведь больше не о чем задумываться, когда дело касается женщин, — полушутя, полусерьезно ответил он.
Джудит уже начала произносить гневную тираду, когда заметила веселые искорки в глазах Рейна и ямочки на щеках.
— У них нет другого выхода?
— Нет, никакого. Родители Джона даже не благородного происхождения, а твоя мать была замужем за графом. — Он положил руку ей на лоб. — Гевин найдет ей хорошего человека, который будет добр с ней и заботлив. — Джудит промолчала. — Я должен идти, — внезапно сообщил он, с трудом поднимаясь. — Будь проклята эта нога! — со злостью воскликнул он. — Даже рана от топора не приносила мне столько мучений, сколько этот перелом.
— По крайней мере, кость срастается правильно, — лукаво заметила Джудит, поднимая на него глаза.
Рейн содрогнулся при воспоминании о боли, которую ему пришлось вытерпеть, когда Джудит накладывала шину на место перелома.
— Я теперь всегда буду знать, что в тех случаях, когда мне понадобится врачебная помощь, к тебе обращаться не надо. Я недостаточно силен, чтобы еще раз пережить твое врачевание, Ты пойдешь со мной в лагерь?
— Нет, я еще немного побуду одна. Он огляделся по сторонам. Казалось, ей ничто не угрожает, но он не был полностью в этом уверен.
— Не оставайся здесь после заката. Если тебя не будет в лагере к этому часу, я сам приду за тобой.
Джудит кивнула, и Рейн ушел. Она перевела невидящий взгляд на тихо журчащую воду. Забота Рейна всегда позволяла ей чувствовать себя защищенной. Она вспомнила, как была рада, когда увидела его в замке. В его объятиях она сразу же ощутила себя в безопасности. Но почему же он не вызывает у нее страсти? Странно, что к человеку, который относится к ней с такой добротой и нежностью, она испытывает исключительно родственную привязанность, в то время как к своему мужу…
Она не будет думать о Гевине здесь, в этом уютном убежище. Мысли о нем вызывают в ней злость. Он поверил заявлению Уолтера о том, что она якобы носит его ребенка. Ее руки легли на живот, как бы пытаясь защитить неродившееся дитя. Ее ребенок! Что бы ни случилось, малыш всегда будет принадлежать ей.
— Что ты собираешься делать с ней? — спросил Рейн, войдя в палатку Гевина и развалившись в кресле.
С одной стороны от него сидел Стивен и Точил нож. С другой — Гевин, который ел. Это было его основным занятием с тех пор, как он покинул замок Демари.
— Полагаю, ты имеешь в виду мою жену? — уточнил он, подкладывая себе кусок жареной свинины. — Что-то вы стали уделять ей слишком много внимания, — с вызовом произнес он.
— А ты игнорируешь ее! — отрезал Рейн. — Она убила человека ради тебя. Это не так-то легко для женщины — а ты даже ни разу не заговорил с ней об этом, чтобы успокоить.
— Разве мои слова могут повлиять на нее после того, как ее успокоили мои братья?
— Ей больше не к кому обратиться за помощью.
— Очевидно, мне надо попросить своего оруженосца принести мечи, не так ли? — насмешливо поинтересовался Стивен. — Или вам понадобится полное вооружение и доспехи?
Рейн тут же расслабился.
— Ты прав, брат. Просто мне бы хотелось, чтобы и мой старший братец обладал таким же здравым смыслом.
Бросив на Рейна уничтожающий взгляд, Гевин опять все свое внимание сосредоточил на еде. Несколько мгновений Стивен наблюдал за ним.
— Рейн, ты пытаешься вмешаться в отношения между Гевином и его женой, так?
Рейн пожал плечами и поудобнее устроил больную ногу.
— Он плохо с ней обращается.
Стивен понимающе улыбнулся. Рейн всегда становился на сторону слабых. Он бросался на защиту каждый раз, когда чувствовал, что в нем нуждаются. Молчание, воцарившееся в палатке, становилось все более напряженным, пока Рейн не поднялся и не вышел.
Гевин посмотрел ему вслед и, наконец насытившись, отодвинул тарелку. Потом встал и подошел к раскладной кровати.
— Она носит ребенка того мерзавца, — спустя некоторое время произнес он.
